Вы призвали не того... Книга 1
Шрифт:
Не прошло и половины минуты, как я был весь покрыт длинными кровоточащими царапинами. А Ужас, довольно урча, в очередной раз слизнул мою кровь со своих когтей длинным фиолетовым языком. После чего довольно прищурился и посмотрел на меня даже с какой-то любовью.
– Ты что, издеваешься?
– выдохнул я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
– Играешь со мной, да?
Монстр оскалился и... кивнул!
Ебать тя в рот бородою Ктулху!
ЭТА СУКА РЕАЛЬНО ИЗДЕВАЕТСЯ?!
Нагло скалясь, монстр сделал едва уловимое движение и в следующий миг возник возле спящей Антуанетты.
Удар когтистой лапы.
Крик боли разорвал ночную тишину. Тварь радостно оскалилась, отпрыгивая от глухо стонавшей на земле девушки. Рабыня зажимала огромную рану в животе, судорожно пытаясь удержать расползающиеся внутренности...
В голове что-то щелкнуло.
Страх смыло волной гнева.
Мгновение, и я уже наношу удар по этой оскаленной роже. Как я оказался рядом с тварью - не помню. Но это не важно.
Монстр без труда уклоняется. Лениво бьет лапой в ответ... и натыкается на жесткий блок двух черных клинков. Меня относит на несколько шагов. Мало. Нужно больше силы. Больше скорости.
Тварь наносит еще один удар. Легко уклоняюсь. Рублю мечами по вытянутой лапе.
Тварь взвизгнула. Скорее от удивления, чем от боли. Рана слишком неглубокая. Пустяковая.
Но тут скалюсь уже я.
Начало положено, сучка...
Удар, от скорости которого трещат кости и рвется мышцы. Плевать. Клинок входит в плечо твари. Тут уж она окончательно поняла, что что-то не так. Что она больше не охотник.
Уклоняюсь от кажущегося таким медленным взмаха когтистой конечности. Проворот. Спина и ноги отдаются болью. Клинки с разворота пропахивают глубокие борозды на боку твари.
Теперь кровь хлынула всерьез. Теперь уже тварь начинает кричать боли и растерянности. Она была охотником. Я был игрушкой.
– А теперь ты будешь моей маленькой сучкой, - прошипел я ей в морду.
Тварь попыталась взмахнуть крыльями и взлететь.
Поздно.
Черный клинок разрезает одну из кожистых мембран. Ценой чудовищной нагрузки на руки отсекаю одно из крыльев. Все, теперь ты никуда не денешься, гнида.
В глаза на короткий миг чернеет...
Я вгоняю меч в бок твари. Проворачиваю. В ответ она отрывает от меня кусок...
Темнота...
Когти вырывают кусок мяса из моей руки. Полосую ее клинком по морде. Бью острием в шею. Клинок застревает где-то между костей монстра...
Тишина...
Черный гладиус пропахивает морду твари, лишая ее глаза. Рука ломается в локте от страшной нагрузки. Дикая боль. Перебрасываю гладиус в относительно целую конечность. Осталось чуть-чуть. Дожать суку. Почти ничего не вижу от крови. Всаживаю клинок ей в грудь. Когти вспарывают мне лицо. Адская боль...
Обрыв картинки...
Жанна проснулась от криков.
Спросонья она никак не могла сообразить, где находится и что вообще происходит, а все мысли были только об одном - тот шикарный сон, который ей так и не дали досмотреть. Во сне она летала на драконе, а потом рыцарь в сверкающих доспехах, почему-то с лицом Андрэ, подарил ей странную розовую штуку, назвав ее "игрушкой для взрослых", а потом куда-то понес...
Тряхнув головой, Жанна попыталась вернуться к реальности и выглянула из фургона.
Открывшаяся ей картина окончательно выбила из головы всю сонливость.
В свете горящего костра на земле лежала скрючившаяся фигура Антуанетты, под которой растекалась лужа крови, а по всему лагерю с рыком и воплями носились две стремительные тени. Движения теней были настолько быстры, но девушка не могла сказать, ни кто с кем сражается, ни что вообще происходит - это был просто рычащий вихрь, от которого в разные стороны летели брызги крови, плоти и комья вспаханной земли.
Несколько секунд девушка пыталась понять, что ей делать. Хотелось забиться в угол повозки и тихо плакать от ужаса, но... Антуанетта. Женщина, которая, казалось, была просто неуязвимой, сейчас истекала кровью от страшной раны. И кроме нее помочь больше никто не мог.
События последних дней очень изменили наследницу очень старого, но обедневшего дворянского рода. Еще неделю - другую назад она бы тихо плакала в углу повозки, молясь, чтобы все поскорее кончилось, но теперь... Пару раз глубоко вздохнув, она собрала волю в кулачок и, дождавшись пока тени перенесутся на дальний конец полянки, со всех ног бросилась к Антуанетте.
Женщина-рыцарь была жива. Мало того, она еще и была в сознании!
– Быстрее...
– прохрипела раненная, увидев Жанну.
– Он не справиться...
У девушки не было времени задумываться, кто и с чем мог не справиться. Как только она оказалась на коленях у больной, то тут же с головой ушла в работу. Губы сами зачитали формулу чар, энергия толчками прошла через руки в тело раненой, а оттуда пришел отклик прямо в голову - что и где нужно лечить, как и куда направить поток силы.
И вот тут Жанна удивилась - она прекрасно знала, насколько живуч Андрэ, но вот Антуанетта... Дева-воительница потеряла пятую часть крови, у нее разорвало кишечник, порвало печень и задело легкие с селезенкой, но она не только не умерла, но еще и медленно восстанавливалась! Даже без вмешательства целительницы, буквально через пять-шесть часов девушка уже вполне могла бы сама встать, а еще через сутки уже ничего бы не говорило о недавнем страшном ранении!
Короткими импульсами целительница быстро помогла организму женщины зарастить страшные раны и уже через минуту та вскочила на ноги, готовая броситься на врага...
Вот только все уже закончилось.
Они как раз успели увидеть, как одна из теней скрылась в кустах. А ее противник остался лежать на земле.
– Быстрее, - Антуанетта потянула за собой растерявшуюся Жанну, заставив ту подойти к лежащему телу.
Андрэ девушка узнала с трудом - все лицо у него было залито кровью, левой щеки и части носа попросту не было, а через все лицо от правого виска до левой скулы шла глубокая рана от четырех острых когтей, оставившая от глаз только уродливые кровоточащие провалы. Тело парня выглядело еще страшнее - черный костюм в свете зажженного "светлячка" был темно-красным от пропитавшей его крови и больше походил на неопрятно нарезанные ленты, чем на одежду. Из-под кожи тут и там выпирали белые кости открытых переломов, на предплечьях и бедрах отсутствовали целые куски мяса, на левой руке не хватало мизинца и безымянного пальцев, а через весь торс, от левого плеча до правого бедра тянулась такая же, как на лице, глубокая отметина от четырех когтей.