Вы призвали не того... Книга 4 (Оскал Тьмы)
Шрифт:
И о чем только думал командир, поставив меня с ней в пару? Или это он по привычке?
Сбросив скорость с маршевых семидесяти пяти тысяч километров в секунду до черепашьих трех километров, я высчитал траекторию снижения и начал по спирали заходить на посадку, постепенно все больше и больше уменьшая скорость доспеха.
Маленький серый кружок, одиноко висящий среди пустоты, медленно вырастал в огромную каменную глыбу, изрытую кратерами от метеоритов, свежими дырами и титаническими трещинами от попаданий болванок туннельных орудий и
Однако, хоть спутник и не подавал признаков жизни, я продолжал по-максимуму запитывать щиты и методично просеивал пространство всеми доступными сенсорами — момент посадки является самым удобным для атаки.
И она не заставила себя ждать.
В сознании с эффектом разорвавшейся бомбы взвыла одна из систем сканирования, сообщая, что засечен всплеск энергии.
Тело сработало на чистых рефлексах, бросаясь в сторону в вычурный противозенитный маневр. Пространство рядом вспорол высокотемпературный росчерк мощного потокового лазера. Задело только по касательной, всего лишь лизнув щит, но даже этого хватило, чтобы просадить его на добрый десяток процентов.
Еще один источник энергии, на этот раз чуть левее.
Снова ухожу в крутой вираж, пропуская мимо яркий зеленый шар перегретой плазмы, и чувствую как маневровые двигатели буквально стонут от напряжения, грозя отказать в любую секунду.
Не успел я завершить маневр, как что-то на огромной скорости врезалось в правый бок, просаживая щиты полуплоскости сразу на восемьдесят процентов. На несколько мгновений я потерял управление и тело беспорядочно закрутилось, начав входить в штопор.
К счастью, защитное поле выдержало и повреждений я не получил, так что вернуть управление и выровнять полет удалось почти сразу. Но за эти мгновения случилось многое — еще один росчерк лазера почти прожег мне фронтальный щит, а следом, со стороны оставшегося позади звена, на системы ПКО обрушился град из болванок легких туннельных орудий и болт-снарядов, выбивая вскрывшуюся оборону противника.
— Синий-три, что со вторым номером? — я еще не до конца пришел в себя, так что только после этого вопроса додумался проверить статус моей Ириги.
— Не отвечает, машина вошла в штопор, — отрапортовал я, уже уходя в форсаж в сторону подбитой напарницы. — Визуально фиксирую сильные повреждения левой стороны доспеха.
— Синий-три, отставить форсаж! — пришел вполне здравый приказ от лидера звена. — Сгоришь!
— Командир, иди в жопу, — коротко ответил я, отключаясь от общего канала и сосредотачиваясь исключительно на расчете траектории для захвата потерявшей управление машины и на полете, больше похожем на управляемое падение с маршевым ускорением.
Собственно, это была одна из причин, почему я за тридцать лет умудрился дослужиться всего лишь до мастер-рядового. Не увольняли меня, наверное, только из-за великолепного мастерства в пилотировании и огромного хвоста боевых наград, возникших вследствие того, что моей провинившейся задницей затыкали самые грязные дыры москитных свалок и отправляли на самые рисковые задания с повышенным шансом невозвращения. Вот как сейчас, например.
Догнав бешено крутящуюся дымящую машину, мне так же пришлось уйти в штопор, после чего, филигранно отработав маневровыми дюзами, удалось синхронизировать скорость падений. Ну а дальше совсем просто — ухватить разваливающийся на куски мобильный доспех, крепко прижать его к себе свободной левой рукой, маневровыми дюзами развернуться ногами вниз и врубить на полную тягу маршевые двигатели.
Сознание на мгновение помутилось от резкой перегрузки, но скорость падения удалось уменьшить до более-менее приемлемой, позволяя, хоть и слегка неуклюже из-за почти вдвое возросшей массы, выйти из штопора. Даже каким-то чудом умудрился сбросить оставшееся ускорение и впечататься в землю всего лишь на скорости в двадцать метров в секунду, вновь просаживая только-только восстановившиеся щиты в красную зону.
— Жив, и даже цел, — отослал я в общий канал сообщение, вновь к нему подключаясь.
В ответ канал просто взорвался от сыплющихся на пяти языках пакетов данных с крепким трехэтажным матом, проклинающим меня и всех моих предков и потомков до тридцатого колена.
Наконец, когда лидер выдохся, я выслал еще один пакет с отчетом о состоянии наших доспехов, а также о том, что площадка перед входом в древнюю базу свободна и признаков активности противника не наблюдается.
— Вас понял, синий-три, идем на посадку, — пришел ответ.
Хоть, как и прежде, эмоции эти пакеты данных не передавали, но я почти наяву увидел перекошенную от едва сдерживаемых чувств зеленую клыкастую рожу нашего лидера — двухсоткилограммового качка-орка в два с половиной метра ростом.
Ох, чую, набьют мне морду после вылета. Если жив останусь…
[Тяжелый линкор специального назначения «Васра», приписанный к НИИ «Глубокой пустоты».]
— Капитан, спасательная группа совершила посадку, — доложился ИИ Васры. — Вскрывшиеся системы ПКО противника в данном районе подавлены. Потери — один МД. Пилота удалось спасти, в данный момент она находится в медкапсуле одного из абордажных ботов. Бойцы начали вскрытие дверей комплекса. Оставшиеся МД патрулируют местность…
— Капитан, лидер третьего звена на связи! Они засекли слабый сигнал первой партии, — вмешался оператор систем связи.
— Анализирую, — тут же подключился ИИ. — Подтверждаю, это действительно сигнал от ББС бойца первой абордажной партии. Принадлежность — рядовой Кердан Шэлл. Точные координаты определить невозможно, вычисляю предположительный квадрат…
На развернувшейся перед капитаном голографической карте засветился небольшой участок, находящийся на семь километров южнее и на десять-двенадцать метров глубже обнаруженного входа в комплекс.