Вы призвали не того... (книга 8, том 2)
Шрифт:
Так что совсем не сложно подсчитать шансы серокожих, когда вся эта радостная толпа рванет вверх по холму. Даже если у местных припасен какой-то козырь в рукаве, то вряд ли он будет представлять для нас угрозу. Ну, а если вдруг случится что-то невероятное и опасность действительно появится, то Реплики могут выступить в качестве расходного материала и вытянуть остальных на самопожертвовании…
Ну а пока мои девочки развлекаются, у моего копья будет проходить свидание с одной пижонской задницей во фраке, который демонстративно переместился чуть в сторону, замерев на склоне холма и не сводя с меня взгляда горящих в темноте золотистых глазок с вертикальным зрачком.
– Буревестник, - чуть поклонился пижон, когда я в три рывка подобрался к нему на расстояние десяти метров. Со стороны форта уже начали раздаваться взрывы, вопли и звон металла, но ни его, ни тем более меня подобное не волновало. – Может быть, хоть в этот раз выслушаешь, прежде чем бросаться?
– Хм… - я прикрыл правый глаз, действительно раздумывая над предложением. После чего усмехнулся и, вогнав острие копья в землю, оперся на древко. – А знаешь, давай. Чем дольше ты будешь болтать, тем больше девочки положат твоих миньонов.
– Они не мои, - чуть поморщился желтоглазый. – Они моего хозяина. А я так, силовое прикрытие.
– Ну дык чего не прикрываешь? – удивленно выгнул бровь.
– Прикрытие, а не живой щит, - вздохнул мой оппонент. – И уж никак не идиот. Тут одной твоей подружки-ахранта с её лысым покровителем хватит, чтобы закатать меня в пол. И пусть она при этом, скорее всего, погибнет, но мне-то от этого легче не станет.
– Уж поверь, - оскалился я, невольно искажая пространство вокруг себя выплеском разномастной маны. – В этом случае, воскрешения дурочки я добьюсь так или иначе, а вот твоя задница будет торчать в моем домене и убирать драконий навоз до пробуждения Создателя!
«Эй! Нет у меня навоза!!!»
– Гм… - пижон поджал губы и, не выдержав давления, сделал шаг назад. – Ладно, ладно… Это же я так. Для примера. В общем, мой хозяин выдал новое распоряжение относительно тебя, Вестник. Он хочет переговоров.
– А ничего, что мы сейчас одну из его армий вторжения под корень режем? – поинтересовался я, втягивая в себя большую часть маны, оставляя только небольшой слой силы Дха в качестве защитной пленки от всякой гадости. Она, конечно, сама по себе гадость та еще, но хотя бы для меня безвредная.
– Это не его подчиненные, - пожал плечами этот фрик, перебрав пальцами по набалдашнику трости. – Это… хм… не слишком надежные попутчики на дороге жизни. Мы их используем, они нас используют… В общем, все сложно.
– Угу, - покивал я. – Великий круговорот мозгоебства. Пока ты ебешь мозги кому-то, кто-то еще ебет мозги тебе… Ты мне вот что скажи, пижон.
– Я Гастэт.
– Да похуй. Ты мне объясни, что вам вообще от этого мира надо? То на эльфов одну дрянь натравили, теперь бедных гомиков поджимаете другой дрянью… Нахрена вы так? Что вам эти бородатые любители заднего привода сделали?
– Ничего, - пожал плечами желтоглазый под звук раздавшегося из форта взрыва. – Это всего лишь вопрос получения силы. Ты, например, свою черпаешь из особенности души и контрактов с кучей бессмертных. Мы – из приносимого в миры хаоса и безумия.
– То есть все дело лишь в получении силы? – потер я подбородок, внимательно осматривая своего собеседника. – Хм… Что-то не шибко-то результативно.
– Ну уж извини, не всем повезло родиться с даром Буревестника! – развел он руками.
– Знаешь, в чем-то я вас даже понимаю, - покивал, вытаскивая острие копья из земли и принимая боевую стойку. – Но видишь ли, в чем дело. Вы мне не нравитесь. Даже без учета того, что несколько довольно крупнокалиберных особ держат в своих коготках мои яички, а у меня глобальный квест, для выполнения которого мне НУЖНЫ эти бородатые пидрилы… Вы мне тупо не нравитесь. Ни ваши методы, ни внешний вид, ни… запах. Слишком испускаемая тобой сила… воняет гнилью.
– Что ж… это печалит, - кивнул Гастэт, из левого рукава которого выскочил клинок-катар, а трость была вскинута на манер меча.
«Пируэт». Рывок. Три укола практически слились в один. Шея, сердце, живот. Острие копья выбило искры о золотистый энергетический щит, который тут же пошел черными трещинами. Гастэт делает короткий выпад тростью. Даже не пытается достать, скорее обозначает направление удара. Из конца трости бьет желтый луч, впивается в мое плечо. Большую часть гасит покров из маны Бездны, но даже оставшегося хватает, чтобы захотелось взвыть от боли, а плоть в месте попадания, несмотря на все сопротивления и регенерацию, начала бурлить и слезать с костей, словно плавящийся пластик. Правая рука временно недееспособна. Гастэт тут же попытался развить успех ударом катара в правый бок, но наткнулся на блок когтями, покрытыми черной дымкой. Пусть я не могу сам управлять конечностью, но вот живущий в ней Йасасайх - совсем другое дело.
Радужки глаз пижона заполнились бешено вращающимися магическими кругами и он, ускорившись, попытался резко разорвать дистанцию, одновременно выплескивая через плавящийся от напряжения катар непомерное количество золотистой энергии. Мне в лицо дыхнуло гнилью, отчего кожа начала пузыриться, словно от ожога паром. Вот только Гастэту это не помогло. Йасасайх крепко вцепился в его руку щупальцами, явно не собираясь отпускать добычу и глубоко наплевав на жгучий заряд вражеской энергии, проходящий через него. Да я и сам не собирался!
Дал себе живительного пинка «пируэтом». Копье уже выпало из ослабевших пальцев правой руки. Призывать его в левую времени нет. Как и любое другое оружие. Но когда это меня останавливало?!
Рванувшая вперед левая ладонь ухватилась за лицо врага. Растопыренные пальцы вцепились в мерзкую харю с такой силой, что затрещал череп и начала сдираться кожа как его, так и моя. На руке вспыхнули густо покрывающие её тонкие белые руны, больше похожие на старые шрамы. Дикая смесь из энергии Мют и Дэлюр. Короткое мгновение равновесия, в котором льющаяся через меня мана вступила в противоборство с золотой «гниющей» энергией, поступающей от хозяина Гастэта. Но весовые категории были не те. Две Смотрящие и Древняя Богиня против вшивого Стимулятора. Глаза противника вспыхнули белым. Раздался яростный крик боли. Моя левая рука резко пошла вниз, пальцами сдирая с лица Гастэта кожу, мясо и оставляя глубокие обожженные борозды в кости. И вместе с этим движением уничтожалось не только его лицо, но и разум. Взбесившаяся смесь силы Милосердной и Смотрящей буквально выжигала знания, привычки и личный опыт существа, оставляя только захлебывающуюся ментальной и физической болью голую основу, которая уже не могла противостоять алчущему Йасасайху. Моя правая рука резко дернулась в сторону, туманными щупальцами разрывая тело на куски и утаскивая в «мертвый лес под кровавой луной» верещащие остатки того, что когда-то было душой существа по имени Гастэт…
– Ох, мляяя… - простонал я, делая шаг назад и кое-как удерживаясь на ногах. Руки безвольными плетями висели вдоль тела, совершенно не реагируя на приказы и ощущаясь двумя комками фарша, облитого кислотой.
Подобные фокусы я и раньше вроде бы проделывал. Но не столь… грубо. И радикально. И уж точно не уничтожал при этом весь разум и вообще оболочку души противника. Кажется, там осталось только ядро и ошметки каких-то редких воспоминаний-эмоций. Но почему, мать вашу, мне при этом так хреново?!