Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман!
Шрифт:
Поскольку изображения дней соединялись с числом 584, разделенным на столь непонятные составляющие, я решил, что передо мной некий мифический период, возможно, связанный с астрономией. В конце концов, я отправился в астрономическую библиотеку и после некоторых поисков выяснил, что 583,92 дня это наблюдаемый с Земли период обращения Венеры. Тут мне стало понятно и что такое 236, 90, 250 и 8 — фазы восхождения Венеры. Венера видна по утрам, потом какое-то время не видна вообще (поскольку оказывается по другую сторону Солнца), потом она наблюдается вечерами и, наконец, исчезает снова — попав между Солнцем и Землей. Разница между 90 и 8 объясняется тем, что, находясь по другую сторону Солнца, Венера движется по небу медленнее, чем при прохождении между Солнцем и Землей. А различие между 236 и 250 должно было указывать на разницу между восточным и западным горизонтами
Обнаружил я и таблицу с периодом в 11 959 дней. Она оказалась таблицей предсказания лунных затмений. Еще одна содержала числа, кратные 91, расположенные в порядке убывания. Что она собой представляла, я так и не понял (да не понял пока и никто).
Когда я сообразил, что больше мне ничего выяснить не удастся, то решил взглянуть, наконец, на испанский комментарий — посмотреть, до много ли мне удалось додуматься самостоятельно. И оказалось, что комментарий содержит совершеннейшую чушь. Вот этот символ обозначает Сатурн, этот бога — а смысл? Ни малейшего. Так что в комментарий я углубляться не стал — все равно ничего интересного из него узнать было нельзя.
Затем я приступил к чтению посвященной майя литературы и вскоре выяснил, что величайшим авторитетом в этой области был Эрик Томпсон, — у меня и сейчас имеются некоторые его книги.
После звонка Нины Байерс, я вдруг вспомнил, что копии «Дрезденского кодекса» у меня больше нет. (Я одолжил ее миссис Робертсон, обнаруживший во время поездки в Париж кодекс майя, валявшийся в старом сундуке одного тамошнего антиквара. Она купила этот кодекс, привезла его в Пасадену, отдала мне для просмотра, — и сейчас еще помню, как ехал от нее к себе домой, кодекс лежал рядом со мной на переднем сиденье машины, а я говорил себе: «Веди машину аккуратнее, с тобой новый кодекс», — однако внимательно просмотрев его, я мигом понял, что перед мной совершеннейшая фальшивка. Немного повозившись, я выяснил, с какой страницы «Дрезденского кодекса» взята каждая его картинка. В итоге, я ссудил мой кодекс миссис Робертсон, чтобы она сама все увидела, а с течением времени и думать о нем забыл.) В общем, библиотекарям Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, пришлось основательно потрудиться, чтобы отыскать еще одну копию «Дрезденского кодекса» Виллакорта и одолжить ее мне.
Я снова проделал все вычисления и даже сумел продвинуться чуть дальше: обнаружил, что «странные числа», которые прежде считал ошибочными, были, на деле, округленными до целого значения кратными венерианского периода (583,923) — майя поняли, что число 584 не является точным! [10]
После коллоквиума профессор Байерс подарила мне превосходные цветные репродукции отдельных страниц «Дрезденского кодекса». А несколько месяцев спустя Калтех попросил меня повторить мое выступление перед жителями Пасадены. Роберт Роуэн, человек, занимавшийся куплей-продажей недвижимости, одолжил для этой лекции несколько очень ценных керамических фигурок и каменных изваяний богов майя. Скорее всего, из Мексики их вывезли в нарушение всех законов, а ценностью они обладали такой, что Калтеху пришлось нанять для них охрану.
10
Изучая таблицу поправок к периоду обращения Венеры, я обнаружил у мистера Томпсона редкое для него преувеличение. Он написал, что, глядя на эту таблицу, можно понять, каким образом майя рассчитали правильный период обращения Венеры: умножьте такое-то число на четыре, добавьте к результату такую-то разность и вы получите предсказание, требующее внесения поправки всего лишь на один день за 4000 лет, — что довольно странно, поскольку майя вели наблюдения всего несколько сот лет.
Томпсон просто использовал число, которое отвечало тому, что он считал истинным периодом обращения Венеры — 583,92. Однако, взяв число более точное, — скажем, 583,923 — вы обнаружите, что майя ошибались несколько сильнее. Конечно, другое число дает вам таблицу, которую можно получить с помощью 583,923 с куда большей точностью. (Примечание Р. Фейнмана).
За пару дней до моей лекции «Нью-Йорк таймс» подняла большой шум: обнаружен новый кодекс майя. До того времени их существовало всего три (причем из двух понять что-либо было трудно) — сотни тысяч других сожгли испанские священники, считавшие их «творениями дьявола». Моя кузина, работавшая в «Ассошиэйтед Пресс», раздобыла для
Новый кодекс тоже оказался подделкой. На лекции я указал, что приведенные в нем числа отвечали стилю кодекса майя, но были все теми же 236, 90, 250 и 8 — надо же, какое совпадение! Мы получили еще один фрагмент из сотен тысяч книг, и он содержит те же числа, что и другие фрагменты! Ясно, что перед нами просто-напросто чья-то стряпня, ничего оригинального не содержащая.
Этим фальсификаторам попросту не хватало храбрости придумать что-нибудь новенькое. Если вы находите нечто по-настоящему новое, так в нем и информация должна содержаться другая. Хорошая подделка могла бы включать в себя что-то вроде периода обращения Марса, сопутствующую мифологию, картинки, с этой мифологией связанные, отвечающие этому периоду числа — причем не вполне очевидные, скорее таблицы кратных периода да еще и с загадочными «ошибками». Числа, над которыми пришлось бы хоть немного да поломать голову. Тогда люди сказали бы: «Господи! Да ведь это же Марс!». А в добавление ко всему названному неплохо было бы иметь и нечто совсем непонятное, не похожее на то, что мы уже видели раньше. Вот это было бы хорошей подделкой.
Сам я получил от моей лекции «О расшифровке иероглифов майя» огромное удовольствие. Я снова обратился в того, кем прежде не был. Люди входили в аудиторию, минуя три стеклянные витрины, любуясь цветными репродукциями «Дрезденского кодекса» и подлинными произведениями искусства майя, около которых стояли вооруженные охранники в форме; потом они прослушали двухчасовую лекцию по математике и астрономии майя, прочитанную человеком, бывшим в этой области любителем (и тем не менее, рассказавшим им, как отличить поддельный кодекс от подлинного); а потом разошлись, успев по дороге еще раз полюбоваться выставленными в вестибюле экспонатами. Впрочем, в следующие несколько недель Марри Гелл-Манн обошел меня по очкам, прочитав серию из шести превосходных лекций, посвященных лингвистическим связям всех языков планеты.
Разоблачение в Париже
Издательство «Эддисон-Уэсли Компани» хотело издать мой курс лекций по физике, и как-то мы завтракали с работниками издательства, обсуждая обложку. Я считал, что, поскольку лекции представляют собой сочетание реального мира с математикой, было бы неплохо изобразить на обложке барабан, а над ним математические диаграммы, изображающие узловые линии, которые появляются на натянутой на барабане коже при колебаниях.
Книга вышла с простой красной обложкой, однако в предисловии невесть почему была напечатана фотография — я, играющий на барабанах. Думаю, издатели включили ее в книгу, полагая, что «автору хочется, чтобы где-то в ней присутствовали барабаны». Так или иначе, все удивлялись тому, что «Фейнмановские лекции по физике» предваряются фотографией играющего на барабанах автора — ведь ни кривых, ни чего-либо проясняющего идею этой картинки там не было. (Я, конечно, люблю постучать по барабанам, но это совсем другая история.)
Работать нам в Лос-Аламосе приходилось много, а развлечений не было никаких — ни кино, ни чего-либо в этом роде. Однако я обнаружил в мужской школе собранную ею когда-то коллекцию барабанов — Лос-Аламос стоял в центре штата Нью-Мексико, а там много индейских деревень. Ну и забавлялся — когда в одиночку, когда еще с одним парнем, — лупя по этим барабанам и производя немалый шум. Никакого определенного ритма я не знал, однако ритмы индейцев довольно просты, барабаны были хорошие, в общем, повеселиться мне удавалось.
Временами я уходил с барабанами подальше в лес, чтобы никого не тревожить, и стучал там по ним палочками и пел. Помню, как-то вечером я ходил вокруг дерева, глядя на луну и бия в барабан — это я индейца изображал.
А спустя какое-то время ко мне обратился с вопросом один человек:
— Скажите, это не вы незадолго до Дня благодарения барабанили в лесу?
— Да, я.
— О, Господи! Выходит, жена была права.
И он рассказал мне целую историю:
Однажды вечером он услышал доносящуюся издалека барабанную музыку, поднялся на второй этаж своего двухквартирного дома — да, точно, и сосед тоже ее услышал. А надо сказать, что эти двое были с востока страны, об индейцах ничего не знали, поэтому им стало очень интересно: не индейцы ли исполняют какой-то ритуальный танец или еще что, в общем мужчины решили пойти посмотреть, что происходит.