Вяземская катастрофа
Шрифт:
На флангах и путях отхода широко применять службу заграждений.
11. Тылы организовать эшелонами и иметь в центре боевого порядка.
12. Я буду находиться при штарме 3. Связь держать по радио и делегатами““» [231] .
В журнале сделана пометка, что директива подписана командующим Брянским фронтом генерал-полковником Еременко, за члена Военного совета — дивизионным комиссаром Шлыковым, за начальника штаба фронта — генерал-майором Жидовым (впоследствии — генерал-лейтенант А.С. Жадов, командующий 5-й гвардейской армией, но это отдельная история). Судя по архивному документу, упомянутая запись в «Журнале боевых действий Брянского фронта» сделана на основе полученной телеграммы (экз. № 8). Что за телеграмма и за чьей подписью — не ясно. Все эти пометки и записи в документе производят странное впечатление.
231
ЦАМО
Более внятную картину мы находим в воспоминаниях Сандалова. По его словам, приказ был составлен в штабе фронта в Белеве, а для подписи его командующим в тыл к врагу был отправлен на самолете уже известный нам полковник Долгов. Но он так и не смог вручить проект приказа Еременко, так как штаб 3-й армии уже покинул место своего расположения во Вздружное (25 км северо-восточнее Трубчевск). После нескольких рискованных перелетов и посадок на У-2 в тылу противника Долгов вернулся в Белев. Хорошо хоть, что он не попал с документами в руки врага. Возможно, Еременко отдавал распоряжения войскам на основе ранее разработанного штабом фронта проекта приказа. По крайней мере, Сандалов высказал предположение, что один экземпляр у него мог остаться. Но остается неясным главное — когда и каким образом он был доведен до войск? Например, о положении опергруппы генерала Ермакова в эти дни ничего не было известно. На ее поиски посылали самолет, но безрезультатно. А в 50-й армии вообще ничего не знали о приказе Еременко. Не было известно и положение 121-й и 150-й танковых бригад. Ставка потребовала установить их местонахождение и связь с ними, указав конкретное место, куда им можно будет подать горючее и боеприпасы [232] .
232
ЦАМО РФ. Ф. 48а. Оп. 3408. Д. 4. Л. 341 (цит. по: Битва под Москвой. Хроника, факты. С. 259).
ОКХ весьма оптимистично оценивало обстановку, складывающуюся перед группой армий «Центр»: фронт обороны противника прорван в трех местах. Ожидается полное окружение и уничтожение около 70 крупных соединений в районах Брянск и Вязьма. Все в больших масштабах выражаются явления разложения [233] . Отметив, что противник подтягивает в район северо-восточнее Орла силы с танками с северо-восточного направления, вероятно, 416-й сд из Тулы, ОКХ потребовало от группы армий «Центр» уделить особое внимание быстрейшему окружению и сужению котла севернее и юго-западнее Брянска, а также воспрещению прорыва окруженного противника в тыл наступающим соединениям 2-й танковой армии Гудериана. К этому времени, по свидетельству врага, находившаяся севернее Брянска группировка (50-я армия с частями семи дивизий) была сдавлена в районе Дятьково — Цемент — Судимир (схема 9). На командование 2-й армии было возложено руководство всеми войсками (кроме подвижных соединений), выделенными для окружения и уничтожения группировки противника в районе Брянска. 7 октября командованию 2-й танковой армии Гудериана было приказано направить 24-й моторизованный корпус на Тулу и одновременно продвинуть вперед свой южный фланг путем наступления одного пехотного корпуса на Курск (но не дальше).
233
ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 181.
Войска Брянского фронта, оказавшиеся в оперативном окружении, все еще удерживали прежнюю линию фронта между участками прорыва. К исходу 7 октября части 50-й армии вели бои в районе Брянска. По явно устаревшим данным, западную часть Брянска к этому времени занимал полк 154-й сд, восточную часть города — отдельные группы танков противника. С запада перед фронтом 50, 3 и 13-й армий противник по-прежнему не проявлял особой активности. Данных о действиях и положении частей группы Ермакова не было [234] .
234
ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 1071. Д. 3545. Л. 132–141.
50-я армия лишь в ночь на 8 октября начала выдвижение частей в северо-восточном направлении, где в оперативном построении противника
«<…> Основная задача Брянского фронта — ударом в тыл с запада разбить орловскую группировку противника в районе Орел, Севск, Карачев и выйти на фронт (иск.) Мценск <…> Фатеж, Льгов, прикрыв направления на Тамбов, Воронеж» [235] .
В связи с расчленением группировки войск фронта на три изолированные друг от друга части и потерей управления армиями со стороны командующего быстро организовать одновременный удар по прорвавшейся на Орел группировке противника с запада не удалось. Выход из окружения начался только 9 октября в значительно ухудшихся условиях. При этом Еременко, по существу, руководил только соединениями 3-й и 13-й армий.
235
ЦАМО РФ. Ф. 3. Оп. 11556. Д.3. Л. 31.
Подводя итоги за этот период боевых действий, хотелось бы отметить следующее.
Ставка ВГК, прежде всего Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин, как и в обстановке под Киевом, не уловила того предела, после которого дальнейшие попытки удерживать сохранившиеся участки фронта становились не только ненужными, но и опасными. Скорее всего, это было связано с недостатком информации об истинном положении войск фронтов. Все эти доклады о просочившихся мелких группах противника, о группах танков в 20–30 единиц и о планируемых контратаках и контрударах, за которыми зачастую ничего, кроме номеров дивизий и бригад, не было, только вводили в заблуждение. Ставка и Генштаб не сумели своевременно вскрыть замысел противника на окружение наших войск и принять меры по устранению этой угрозы. А командующие после своих обещаний поправить дело боялись настаивать на необходимости отвода войск на подготовленные рубежи в тылу. Момент, когда это еще можно было сделать максимально быстро, был упущен. За счет отхода можно было сократить протяженность фронта обороны, высвободить силы для усиления угрожаемых направлений и создания резервов. Начав отвод войск на двое или хотя бы на одни сутки раньше, возможно, удалось бы хотя бы временно удержать у Вязьмы коридор для их выхода из мешка. По крайней мере, хуже, чем получилось, не было бы — куда уж хуже?
Но Сталин, как и под Киевом, боялся, что отход может превратиться в бегство. И почва для таких опасений была: командующие фронтами и армиями, штабы не имели опыта организации планомерного отхода — их этому не учили. Все их помыслы были направлены только на то, чтобы выполнить требование — ни шагу назад! А отводить войска все равно пришлось. Но только в несравненно более тяжелых условиях. Задержка с принятием Ставкой трудного решения привела к пагубным последствиям.
Глава 5
В окружении
Дальнейшие планы фон Бока. Положение в районе Вязьмы ухудшается с каждым часом. Подготовленный оборонительный рубеж на Днепре пришлось оставить. Командование окруженными войсками поручено генералу Лукину. Командующим Западным фронтом назначен Г.К. Жуков. Ставка решает спасать Москву, сил для деблокады окруженных под Вязьмой войск нет. Войска Брянского фронта прорываются из окружения. Военный совет в Шутово: обороняться или прорываться?
Прорвать фронт русских сразу на трех направлениях удалось с неожиданной легкостью. На совещании в штабе группы армий «Центр» 7 октября 1941 г., в котором приняли участие Браухич и начальник оперативного отдела штаба сухопутных войск полковник генерального штаба А. Хойзингер, все находились под радостным впечатлением от достигнутых успехов и того факта, что захвачено большое количество трофеев и пленных. Поэтому обстановку в полосе группы армий «Центр» и последующие задачи войск участники совещания рассматривали с учетом только позитивных факторов, строя на этой основе свои далеко идущие планы. Начали, как всегда, справа налево, то есть с юга — на север.