Выбираю любовь
Шрифт:
«Пожалуй, я поеду в Сент-Джеймс-клаб», – решил он, вспомнив, что двое его ближайших друзей намеревались сегодня обедать именно там.
Вкусно поев – а этот клуб заслуженно славился своей кухней, – приятели смогут сыграть партию на бильярде или сесть за карточный стол. Впрочем, азартные игры, да еще с высокими ставками, мало привлекали Лайла.
Экипаж остановился у парадной двери его особняка, и молодой человек полез в карман за ключом. Слуги его не ждут и наверняка заняты своими делами, так что гораздо скорее открыть дверь
– Я вернусь через полчаса, – предупредил он шофера.
– Очень хорошо, сэр, – ответил тот. Рейберн Лайл поднялся по ступеням и открыл дверь. Как он и ожидал, в доме царило полное безмолвие. Казалось, что он необитаем.
Положив шляпу на столик, стоявший в холле, молодой человек направился в свой кабинет, расположенный в задней части дома. На заседание парламента ему пришлось брать портфель с важными государственными бумагами, которые Лайл намеревался спрятать в сейф, прежде чем отправится обедать.
Внезапно он почувствовал жажду. Молодой человек решил, что сначала выпьет чего-нибудь, а уж потом позвонит своему камердинеру и поднимется наверх, чтобы переодеться.
Он усмехнулся при мысли, что, видимо, сухая, безжизненная атмосфера палаты общин, как правило, вызывала у него жажду.
Лайл открыл дверь кабинета – и замер на пороге, пораженный тем, что предстало его взору.
На коврике перед камином, съежившись скорее всего от страха и закрыв лицо руками, сидела хрупкая молодая женщина, а рядом с ней лежал некий предмет, в котором Рейберн Лайл, к своему ужасу, признал бомбу!
Как будто под влиянием его взгляда, бомба вдруг начала шипеть и разбрасывать искры, а незнакомка, вероятно, каким-то шестым чувством ощутив его присутствие, обернулась к двери.
Медленно, словно нехотя, она начала подниматься, не сводя с него глаз. Только тут Рейберн Лайл, сбросив наконец с себя оцепенение, принялся действовать, прекрасно понимая, чем грозит промедление.
Бросив на пол портфель, он одним прыжком очутился рядом с женщиной и резким движением увлек ее за диван. Там он прижал ее к полу и закрыл своим телом.
Бомба все так же зловеще шипела, и хотя теперь она не была видна Лайлу – мешала спинка дивана, – молодой человек ожидал, что через несколько секунд произойдет неминуемый взрыв.
Он отчаянно пытался сообразить, что еще можно сделать в такой ситуации, чтобы обезопасить себя, – ведь наверняка взрыв будет мощным, а его последствия – разрушительными.
Однако теперь, пожалуй, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Оставалось лишь пригнуть голову и молиться о том, чтобы остаться в живых и не стать инвалидом, как это уже случилось со многими другими жертвами подобных происшествий.
Время шло, хотя секунды казались вечностью, а взрыва так и не последовало. Только тут Лайл обратил внимание на то, что лежащая рядом с ним женщина уткнула голову в пол и вообще ведет себя подозрительно тихо.
Должно быть, когда он толкнул ее за диван, она потеряла шляпку, и теперь это давало Лайлу возможность без помех любоваться ее роскошными светло-каштановыми волосами, спускавшимися нежными завитками на обнаженную шею.
Наверное, она, как и он сам, старалась не дышать, с тревогой ожидая момента, когда стены комнаты превратятся в груду обломков, а на их головы рухнет потолок.
Итак, оба, затаив дыхание, ждали…
Через некоторое время Лайлу, который напряженно вслушивался в наступившую тишину, начало казаться, что шипение как будто совершенно стихло. Выждав несколько минут, он спросил незнакомку:
– Когда она должна была взорваться? Услышав его голос, женщина вздрогнула, а потом, запинаясь, ответила:
– Уже давно…
– Так какого же черта вы сидели рядом с ней? – удивился Лайл.
Она промолчала и только испуганно сжалась.
Лайл осторожно выглянул из-за спинки дивана. Ему вовсе не хотелось, чтобы взорвавшийся в этот момент снаряд обезобразил его лицо. Однако бомба неподвижно лежала на коврике перед камином, по-видимому не собираясь взрываться.
Искры из нее больше не сыпались, лишь рядом на полу виднелась кучка пепла.
– Оставайтесь на месте! – приказал Лайл женщине.
Очень медленно, не сводя глаз с бомбы, он поднялся и направился к столику в углу комнаты, где стоял поднос с напитками. Теперь, когда внезапный страх отпустил его, жажда показалась просто нестерпимой.
Как обычно, там стояли не только графины с крепкими напитками и бокалы, но и большой кувшин лимонада, которым Лайл привык утолять жажду.
С кувшином в руке молодой человек осторожно приблизился к смертоносному снаряду и начал поливать его лимонадом.
Бомба не издала ни единого звука. Не слышно было даже шипения гаснущей золы.
Поставив кувшин на соседний столик, Лайл резко бросил, не оборачиваясь:
– Можете выходить. Опасность миновала.
Никакой реакции не последовало, и ему показалось, что женщина не услышала его слов. Однако вскоре она поднялась, и теперь Лайл мог наконец как следует рассмотреть ее. Незнакомка, конечно, была сильно напугана, но даже побледневшее и напряженное ее лицо показалось молодому человеку весьма привлекательным.
Правильные черты были довольно мелкими и изящными, но основную красоту этого липа, несомненно, составляли глаза – огромные, лучистые, темно-фиолетовые в самой своей глубине.
Женщина казалась очень молодой, почти ребенком. Да и вела она себя как ребенок – не глядя на Лайла, проговорила дрожащим голосом, в котором чувствовалось приближение слез:
– Я очень сожалею…
– Сожалеете о том, что не нанесли мне никакого увечья? – иронично спросил Рейберн Лайл.
– Нет, конечно… Сожалею, что доставила вам столько хлопот, – несколько нелогично возразила она.