Выбор Девлина

Путник вошел в Кингсхольм в третий и последний день Праздника Летнего Солнцестояния. Торжества проходили повсюду в королевстве, но гораздо скромнее, а здесь, в столице Джорска, люди упивались весельем почти до безумия. Им было чему радоваться: под мудрым правлением короля Олафура жители Кингсхольма провели еще один год в мире и процветании. Лишь самые упрямые и сварливые старики пытались омрачить праздник, бурча, что не так давно покой и довольство царили во всем королевстве. Теперь же едва не каждый месяц из дальних уголков Джорска в Кингсхольм доходили вести о невзгодах – побитом урожае, разбое и грабежах, ужасных болезнях.

На первый взгляд в путнике тоже не было ничего примечательного – скорее всего какой-нибудь фермер или торговец пришел в Кингсхольм, чтобы повеселиться на большом празднике. Однако чужак не смешивался с толпами; людской поток обтекал его, будто не смея коснуться.

Девлин Стоунхенд разглядывал ликующих горожан, испытывая одновременно досаду и тревогу. При других обстоятельствах он подождал бы окончания праздника где-нибудь в окрестностях столицы, но сейчас у него не было выхода. Без гроша в кармане он не получит ни комнаты на постоялом дворе, ни тарелки супа в таверне. Уже два дня Девлин не ел, и теперь перед ним стоял выбор – либо просить подаяние, либо отправляться в королевский дворец и встретить там то, что уготовила для него судьба.

Обходя компанию хмельных гуляк, Девлин невольно подумал, насколько по-иному принято проводить праздники на его родине, в Дункейре, где любого чужестранца приняли бы со всем радушием и гостеприимством. Долгие недели в пути научили Девлина не ждать такого же теплого приема со стороны джорскианцев.

К предместьям Кингсхольма Девлин подошел в полдень, хотя точно определить, где начинается город, было трудно – разбросанные в полях фермы постепенно уступили место селениям с небольшими мастерскими и лавками, которые незаметно слились с окраинами города. Лишь обнаружив, что дорога заметно расширилась и его окружают толпы народа, Девлин понял, что добрался до столицы.

Кингсхольм считался самым знаменитым городом королевства, сюда стекалось множество людей со всего мира. Говорили, что Кингсхольм – не один город, а целых три: внешний, старый внутренний и королевский замок. «Города» располагались один внутри другого, но при этом каждый сохранял свои особенности. Внешний город вырос за стенами Кингсхольма, так как сильно разросшееся население уже не умещалось на прежней территории. Аристократы покинули внутренний город и выстроили роскошные дома на северном холме. На востоке лежали кварталы купцов и наиболее уважаемых ремесленников. К западу и югу от стен Кингсхольма размещались торговые ряды, хранилища товаров и широкие площади, где проходили ярмарки. Именно здесь шумели самые буйные празднества, и именно этот квартал Девлину предстояло пересечь на пути к внутреннему городу.

Девлин пробирался сквозь толпу. Несколько раз он свернул не туда, а однажды ему даже пришлось отойти назад, чтобы уступить место церковной процессии. И все же он знал, куда идет: с любого места он мог посмотреть на север и поймать взглядом белые шпили дворца.

Гранитная стена обозначала рубеж старого города. В стене были ворота, но их никто не охранял; судя по всему, они всегда стояли распахнутыми. Выйдя из-под арки ворот на булыжную мостовую, Девлин поразился внезапной перемене. В отличие от внешнего города с его домами из дерева, покрытого крашеной штукатуркой, здания внутреннего города представляли собой величественные сооружения из белого и серого камня. Построены они были на совесть, но выглядели тусклыми и выцветшими, как будто сами понимали, что их время и стиль безвозвратно ушли. Людей на улицах было меньше, да и те, что встречались, похоже, отмечали праздник не слишком шумно.

Девлин остановился, чтобы сориентироваться. Теперь, когда над ним нависали каменные стены, он больше не видел шпили замка.

Вслед за ним в ворота вошла пожилая женщина.

– Что, заблудился? – обратилась она к Девлину.

– Нет, – коротко ответил он. Женщина с сомнением на него взглянула.

– Ты ведь не на праздник посмотреть пришел.

Догадаться об этом было нетрудно. Девлин провел в дороге почти три месяца, и его плащ и башмаки носили явные следы долгого путешествия. К какому сословию принадлежит женщина, Девлин определить не смог. Ее одежда выглядела небедно, но Девлин был чужаком в городе и не знал, то ли это модный наряд, то ли просто платье служанки.

– Мне нужно попасть во дворец, – помедлив, признался он.

Женщина окинула его критическим взглядом.

– Ну конечно, – произнесла она и энергично кивнула. – Ты одет как путник из дальних краев, на твоем лице нет улыбки, а в руке – кружки с молодым вином. Видать, у тебя и в самом деле что-то стряслось, раз ты пришел за помощью к Избранному.

Девлин не ответил – пусть женщина строит любые догадки, он не собирается рассказывать правду ни ей, ни кому-то другому. Вежливо кивнув, он дал понять, что разговор окончен, и повернулся, делая вид, что уходит, однако женщина задержала его, слегка потянув за рукав. В ее глазах светилось сочувствие.

– Постой, я не хотела тебя обидеть. Сейчас в городе нет Избранного. Но если ты пойдешь во дворец и спросишь капитана Драккен, она тебе поможет. Иди по этой улице, пока не выйдешь к площади с фонтаном. Оттуда свернешь в переулок направо, минуешь храм Божественной Четы, потом повернешь на вторую улицу слева. Широкий бульвар приведет тебя прямо в замок.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Девлин.

Он прошел через две площади поменьше, прежде чем добрался до большой площади с фонтаном, которую окружали изысканно украшенные дома. Из-за высоких стен доносилась музыка, смех и разговоры людей, собравшихся, чтобы отметить праздник всей семьей. Девлин ускорил шаг, желая побыстрее закончить свое путешествие. Как и говорила женщина, вскоре он очутился на бульваре, вымощенном белыми каменными плитами. Судя по виду, бульвар недавно подметали. Необычные деревья с золотыми листьями обрамляли улицу, что поднималась вверх по холму и вела к замку.

Королевский дворец возвышался на холме в самом сердце Кингсхольма. Чем ближе Девлин подходил к замку, тем острее чувствовал собственную ничтожность. Дворец казался больше, чем многие из деревень, через которые довелось пройти Девлину. Это место не для него, простолюдина из бедной провинции. Живущим в великолепном замке нет нужды в таких, как он. Они станут насмехаться над ним и с презрением отнесутся к его просьбе. Девлин понимал, что следует вернуться, однако возвращаться было некуда, и он упорно шел вперед.

В конце бульвара стояли огромные железные ворота, за которыми располагался дворцовый парк. Как и в городе у подножия холма, ворота были распахнуты, но их охраняли двое стражников в темно-зеленой форме.

– Стой! – в один голос сказали они и скрестили копья, преграждая путь.

Форма обоих стражников, совсем молодых ребят, была так хорошо вычищена, что выглядела как новая, все пряжки на камзолах ярко блестели. На поясе у каждого висел короткий меч. Стражники внимательно наблюдали за Девлином, хотя не переменили расслабленной позы, свидетельствующей о том, что они не видят в нем настоящей угрозы.