Выбор Евы
Шрифт:
Гтирер готовился стать главою дома. Соответственно Тири уже мнила себя хозяйкой. Постоянно ссорилась с матерью Ди. Нередко за мать приходилось вступаться сыновьям – слишком Тири хотелось стать главной.
После ухода зверей, пока мужчины занимались восстановлением внешней жизни, она принялась восстанавливать внутреннюю. Трёх сношенниц посадила зашивать сорванные зверем ширмы, многочисленную детвору заставила вычищать дом. Хотела и свекровь озадачить, да та напомнила, кто в доме хозяйка. Тири устроила скандал.
– Ты, бездельница старая, ничего не делаешь, а жрать просишь! – кричала она. –
Ди слышал на крылечке эти склоки. Отчасти и видел. Но вступиться никогда не решался.
Когда звери ушли, Тири пожаловалась Гтиреру на Ди. Заявила, что тот кричал на неё, даже руку пытался поднять. О спасении рассказала такую небылицу, что ей мало кто поверил, но лишних вопросов решили не задавать. Братья, с подачи будущего главы семьи, не допустили самого младшего к ремонту двери.
– Иди отсюда! – со злостью толкнул в лоб Гтирер. – Не мешайся!
– Посиди лучше на крылечке, – поддакнул Бримо, второй по старшинству.
– А то ещё пальчик пришибёшь, и доставай тебя потом из-под лавки, – усмехнулся Зайрик, средний брат. Он выделялся среди семьи разведчиков тем, что был очень смугл, а его сросшимися и кустистыми бровями, как однажды пошутила Тири, было бы отлично подметать в доме. Гтирер, как-то в пылу ссоры, обвинил мать в измене отцу, после чего они уже много Сезонов не разговаривали.
Со средним братом отношения у Ди испортились основательно. Как-то раз он в порыве юношеского желания подумал, что жена Зайрика его соблазняла. Тогда молодой разведчик ещё не знал коварной женской натуры, которую отдельные люди принимают за ум.
– Ты не слышишь, что тебе говорят?! – воскликнул Траан, который старше Ди всего на один Сезон. Он всегда вёл себя так же пренебрежительно, как Гтирер и Бримо. Да и во всём другом старался подражать старшим братьям, из-за чего быстро заслужил роль «шестёрки».
– Эй, на тебе моя шапка! – округлились глаза Траана. Когда началось нападение зверей, он только проснулся и о головном уборе не спохватился.
Подскочив к брату, Траан сорвал шапку, а после отвесил такой подзатыльник, что Ди полетел лицом в снег.
– Ещё раз притронешься к моим вещам, я тебе кишки выпущу! – пообещал родственник.
Ди поднялся, неспешно отряхнул снег с одежды. Теперь предстояло унижение перед одёжниками. Глубоко вздохнув, он присел на нижнюю ступеньку крыльца и принялся наблюдать за восстановлением поселения.
Из дома, доносилась ругань Тири на всех и вся.
– Это называется вымести?! – орала невестка. – Это, твою мать, называется вымести?! Сейчас языком выметать будешь, гниль паршивая! В доме должно быть чисто!
На крыльце братья устанавливали новую дверь с руганью, будто делили последний на планете кусок мяса.
– Эту падаль надо устанавливать так же, как и была! – кричал в бешенстве Гтирер. Остальные братья убеждали его в обратном. Они сгрудились кучкой, а старший нависал над ними, как зверь над детьми. Гтирер – высокий, мускулистый, подвижный, внушающий уважение и страх мужчина. Братья ростом не уступали, но смотрелись рядом заморышами.
Первые поселенцы сделали двери открывавшимися на улицу. На случай визита диких животных, которые не догадывались,
Почему Гтирер упёрся в то, что надо делать так, как сделали первые поселенцы, было непонятно вероятно даже для самого Гтирера.
Ди засмотрелся на небо, замечтался, как бы отлично было добраться до облаков, пощупать их. Дидли, конечно, рассказывал, что облака, якобы, вода в какой-то своей ипостаси, но разведчику больше нравилось думать, что они мягкие и пружинистые.
Небо к тому времени затянуло. В городе стояло затишье, хотя по опыту Ди знал, что это заслуга небоскрёбов. Стоило выйти из-под их защиты, как ледяной ветер выдувал из организма всё тепло.
Неожиданно Ди вспомнил, что так и не отчитался по поводу задания.
– Да чтоб тебя! – шлёпнул он ладонью по лбу. – Я пойду, по заданию отчитаюсь, – обратился к братьям. – Моя помощь не понадобится?
Ответа молодой разведчик не получил, а его уход никто и не заметил.
В доме строителей-ремонтников никого не осталось, даже детворы. Ди как-то и не подумал, что именно у них сейчас куча работы. Идти к одёжникам, выслушивать очередные насмешки, не хотелось. Пришла мысль отсидеться в доме до Периода Бурь, а там что-нибудь да придумается. Но маловероятно, что в оставшийся Сезон ему дадут сидеть без дела. Оставалось ходить без шапки, но умирать в страшных мучениях Ди тоже не хотелось. В позапрошлом Сезоне дочь одного из бойцов неожиданно слегла, стеная от жуткой головной боли. Лекарь тогда сразу сказал, что причиной всему застуженная голова, ведь девушка ходила без шапки, хвасталась огненно-рыжими волосами.
Период Бурь дочь бойца не пережила.
Ди медленно побрёл к одёжникам, заранее придумывая фразы, которыми будет отзываться на колкости и насмешки, но, ни один из заготовленных ответов не понадобился. Семья была в приподнятом настроении – нападение зверей им дёшево обошлось. На дом не напали, никто не пострадал. Глава лишь с нескрываемым презрением посмотрел на молодого разведчика и сказал прийти на следующее утро.
Ди медленно и нехотя побрёл домой.
Обучение детей судьями начиналось с седьмого-восьмого Сезона жизни. Занятия проходили в доме семьи. У Ди с Эвой уроки вёл Дидли. Учил грамоте, математике, окружающему миру, истории, физике и прочим точным и не очень наукам. Учиться дети не любили, а вот рассказы судей о том, откуда люди прибыли, как обустраивались, истории из жизни первых поселенцев и прочие повествования об окружающем мире могли слушать бесконечно. Судьи утверждали, что люди живут в мёртвом городе лишь временно, когда-нибудь за ними должны прибыть и увезти из этого проклятого места. Будучи маленьким, Ди интересовался у взрослых, а кто должен прибыть и куда увезти. Из историй, что тогда рассказывали, запомнились лишь несколько.