Выбор короля эльфов
Шрифт:
– А вы думаете, я так персонал муштрую?! – от усталости огрызнулась княжна, недовольная, что ей преградили путь к ванне и чистой одежде.
– Нет, что вы! Но я так волнуюсь! Его величество не был рад моему отъезду из Аэркараса, чтобы навестить родителей. Но он уж точно не предполагает встретить меня здесь. Не могли бы вы, к слову, упомянуть, что пригласили меня в Сияние познакомиться? Это же правда!
На душе у Тиадры что-то стало еще муторнее. Нет, против Мориэль княжна Золотого Сияния ничего не имела. Девушка была хорошо воспитана, начитана, не лезла с неуместными вопросами и советами… Но какой-то душевной теплоты княжна Сияния в ее адрес так и не почувствовала. Как, впрочем, и от нее. Складывалось впечатление, что Мориэль приехала погостить лишь потому, что такова была воля ее отца. И вообще она Тиадре казалась ко всему безучастной. А тут
– Хорошо, я обязательно первым делом объявлю, что вы моя гостья! – успокоила девушка кузину, стараясь быстрее прошмыгнуть мимо нее и уже погрузиться в долгожданную спасительную пену.
Кстати, она же его величеству генеалогическую книгу обещала. Надо передать ему после ужина. Вероятно, это важно.
Глава 4
Анарион приехал в Сияние решать вопросы, а не вести светские разговоры. Но когда ты король, приходится всегда быть готовым к тому, что тебе выкатят красную дорожку, организуют торжественный бал и прочие статусные мероприятия. Сегодня, к счастью, всё должно было ограничиться ужином. И это очень хорошо, потому что ни один воин никогда не произнесет такого вслух, но когда скачешь три дня, еще день тратишь на осмотр шахт и тяжелые переговоры, дальше опять скачешь четырнадцать часов, осматриваешь башню, немного спишь, снова двенадцать часов скачки… В общем, в гробу Анарион видел все эти светские мероприятия. Он бы и ужин сейчас предпочел себе в комнаты, и заснуть хотя бы часов на шесть. А лучше восемь.
Но он король. А значит, пойдет сейчас в залу, будет общаться с подданными и являть миру образ безупречного аристократа, сильного, не устающего, всё знающего и прочее, прочее – сплошь в превосходных степенях. Охрану Анарион распустил отдыхать. Слава богам, у него еще не развилась запредельная отцовская паранойя, свойственная королям, а жить с угрозой покушения он привык с пятнадцати лет. Это даже уже не напрягало. А уединения и свободы хотелось. И его величество иногда их себе позволял.
За столом справа от короля сидела княжна Сияния, слева – Мориэль. Анарион, конечно, совершенно не ожидал увидеть здесь девушку, но успел скрыть изумление. Оказывается, Тиадра и дочери Бериана кузины. Занятная картина вырисовывается. Или он все же успел подхватить манию преследования, просто ее раньше не замечал? Сама княжна, конечно, никак бы не справилась с диверсией в башне. К тому же Анариону думалось, что он немного знает девушку, и в образе суперагента в юбке он ее никак не представлял. Скорее в этом можно было заподозрить Тиадру. Но им обеим обвал был ни к чему.
Во всяком случае, как молодой король ни силился – выгод с их стороны пока не видел. А вот Бериан смело мог воспользоваться родственным приглашением, чтобы заварить за спиной дочери всю эту кашу. Ведь вместе с Мориэль в Сияние прибыл и целый отряд ее охраны. Морвэн же в свое время захватил Ясеневый Лес и остался безнаказанным. Отобрать силой Сияние ему бы никто не дал, зато есть шанс выдать дочь за Фиравела. А что, сперва младшая приезжает во дворец и появляется вероятность понравиться князю, потом тут авария, и Фиравел скачет в Сияние, где гостит Мориэль… С таким расчетом глядишь бы и получилось. Только какой-то слишком шаткий план. Светлейшему князю Сияния пока семнадцать, и чтобы его голову посетили мысли о женитьбе, должна прямо неимоверная любовь приключиться. Да и ради этого рушить башню? Какая-то слишком ненадежная комбинация. Или всё же от Фиравела и Тиадры хотят избавиться, чтобы титул отошел Бериану? Надо внимательнее посмотреть их родословную. Неужели у Амбарато нет родственников ближе двоюродного дяди?
– Мой король, вы так мало едите, – сокрушенно вздохнула Мориэль, выдергивая его величество из размышлений, – вам не нравится ужин?
– Нет, всё в порядке, – улыбнулся такой заботе Анарион. – Сейчас попробую вот этих фаршированных куропаток.
– Еще обязательно фаршированные перцы! Ни разу не видела, чтобы такое готовили в столице. Это наш фирменный семейный рецепт, я сегодня, узнав о вашем прибытии, специально напомнила о нем повару.
– Обязательно, раз вы рекомендуете!
И король сдержал свое слово. Действительно, и куропатки, и перцы оказались очень хороши, хотя Анарион и не считал себя гурманом. Настроение его стало улучшаться прямо пропорционально сытости, а в теле начала появляться приятная легкость. Может, ну их эти генеалогические книги на сегодня? Можно же один вечер и отдохнуть: башня уже всё равно
В комнате, освещенной десятком канделябров, был комфортный, если не сказать романтичный полумрак. А прямо напротив входа в просвечивающем халатике из тончайших кружев стояла она, несмело наматывая на палец локон распущенных волос. Ее идеальная грудь взволнованно вздымалась от учащенного дыхания, а на чуть приоткрытых и неимоверно чувственных губах была робкая улыбка. Его величество окатило такой огненной волной неистового желания, которую он не чувствовал со времен переходного возраста, давно научив тело подчиняться разуму.
Анарион резко развернулся и побежал. Лабиринт коридоров – хорошо, что он в Сиянии не первый раз и может в них ориентироваться. Наружу. В конюшню. Какая удача, что он приказал Алмаза не рассёдлывать. Прочь из города. К границе. В степь. Как можно дальше, пока он еще в состоянии хоть как-то логически мыслить и управлять собой. Пока не натворил бед, не опозорил имя Лаутиэлей, не стал ничьей марионеткой. Сквозь всё нарастающее вожделение пробивалась злость. Она давала возможность замедлить процесс. Анарион с отчаянием хватался за нее. Проклятое Сияние! Его уже дважды, дважды провели тут, как сопливого пацана! Не на Фиравела был расставлен капкан – на него самого.
Вороний сглаз – Анарион отчетливо помнил название этой травки, хотя и сразу признаки ее попадания в организм не распознал. Когда-то давно, еще до рождения его величества, использование порошка из сглаза не было под строжайшим запретом. Так уж принято, что эльфы обоих полов вступают в брак невинными. Во всяком случае, подобная мораль блюлась из поколения в поколение вот уже почти четыре сотни лет. И это влекло за собой некоторые сложности в первую ночь. Но буквально микродоза снадобья – на острие ножа – расслабляла, притупляла внутренние барьеры, вызывала влечение. Считалось нормальным, когда его давали жениху с невестой. Но вот потом… как выяснилось, не все могут с него соскочить. Ощущения, не усиленные сглазом, уже не казались яркими, а физические возможности организма – достаточными. И чем чаще принимался вороний сглаз, тем большая доза требовалась. Эльф становился безбашенным. Нравственные нормы ему уже не виделись неопровержимой истиной. Ощущение собственной силы и вседозволенности вызвало целую волну преступлений. Снадобье строжайше запретили, но…
Анарион знал, что многие князья, опасаясь, что их чадо может попасть вот в такую зависимость и полностью потерять себя как личность, проводили своего рода прививку. После того как ребенок проходил обряд посвящения и становился полноправным эльфом, получая на хирургическом столе «эльфийские» уши, родители давали ему ту самую микродозу вороньего сглаза и запирали в комнате без окон, где он в принципе не мог ничем травмироваться. Вслед за приятными ощущениями организм, не получая того, что требовало снадобье, сбоил на полную катушку: поднималась температура, появлялся озноб и даже судороги, сознание затуманивалось, начинался бред… Кости выворачивало так, что хотелось разорвать на себе кожу, чтобы выпустить их наружу. Анарион это знал, потому что сам через подобную прививку прошел. И знал, что его ждет впереди. По еще только начинающим проявляться негативным ощущениям молодой король уже понимал, что враги старались действовать наверняка и не поскупились с дозой. Хорошая новость во всем этом была только одна – его величество ни разу не слышал, чтобы от вороньего сглаза кто-то умер. А значит, так или иначе, но он переживет эту ночь и уж тогда подумает, как поквитаться.
Путь преграждала речушка. Анарион спрыгнул с коня и быстро зашел в воду. Здесь, к счастью, было достаточно глубины, чтобы погрузиться полностью. Тело обдало парализующим холодом. Видимо, со дна пробивались родники. Сознание от некоторого шока временно прочистилось. Его величество выбрался из воды, снял с Алмаза и быстро установил палатку. Потом разделся донага, развесив на прибрежный кустарник одежду для просушки. Взял единственно оставшийся сухим плащ и, завернувшись в него, лег в палатке. Короля ощутимо потряхивало, то ли от холода, то ли от сглаза.