Выбор Кота
Шрифт:
— Друг моего отца знает одну Золотую из команды Хай-Хефла. Она терпеть не может нового Главного Старейшину и, когда может, сообщает моему племени разные полезные сведения. Она должна устроить так, чтобы после обхода стражников одно из окон второго этажа осталось незапертым. Она очень рискует — ведь ей придется остаться внутри на всю ночь. На втором этаже окна без решеток, они думают, что туда не забраться.
— А мы как же заберемся?
— С помощью вот этого. — Грог указал на флагшток перед длинным низким зданием, справа от Грейт-Холла.
Валентайн посмотрел на знамя
— Только не говори мне, что в этом бараке — солдаты «Ломаного креста».
— Именно так.
— Но это же огромный риск. — Валентайн внимательно рассмотрел стражника, дежурившего у Грейт-Холла. Солдат Хай-Хефла носил форму с кожаными наплечниками, налокотниками и наколенниками, а также шлем, скроенный под его чуткие подвижные уши. Со своего поста он не видел барак.
— Перед бараком часового нет.
— Нет, но по вечерам двери наглухо запираются.
Стараясь не попасться на глаза Золотому стражнику у главного входа в бывшую библиотеку, нынче служившую Грейт-Холлом Золотых, они обогнули здание. Валентайн пригляделся и прислушался. Не заметив ничего подозрительного, он взял Ан-Ха за руку, и они вместе бросились бежать по растрескавшейся цементной дорожке. Грог двигался с таким шумом, что Валентайн с тоской почувствовал, как ему не хватает Дювалье. Возвратилась ли она назад, на Свободную Территорию? Или ждала его в условленном месте, с каждым часом проклиная его все больше и больше?
— Сколько в гетто этих капюшонников? — спросил Валентайн.
— Никто не знает. Их число меняется. Порой, я слышал, их здесь бывает до тридцати. Они используют нашу землю в качестве базы для операций в других частях города. Тренируются перед тем, как завоевать еще один клан.
Жнец не шевелился. Валентайн надеялся, что, чем бы капюшонник ни был занят, он не отвлечется еще хотя бы несколько минут.
— Сюда!
Они подбежали к флагштоку.
— Его ставили люди, не Золотые, — заметил Ан-Ха. Он обхватил шест обеими руками. — Пусть это будет шея Хай-Хефла.
Его мышцы напряглись и вздулись, когда он сначала раскачал, а затем стал вытягивать флагшток из земли. Валентайн попытался было укрыться, но решил, что в этом нет смысла. Они были на самом виду, и если бы их засекли, то уже давно прикончили бы, так что осторожность в эти считаные секунды ничего не решала. И он подбежал к флагштоку с другой стороны, чтобы помочь Ан-Ха, хотя в его руках не было и половины той силы, которой обладал грог. Ан-Ха толкал шест, Валентайн тащил, потом — наоборот. Скоро флагшток зашатался, и Ан-Ха крепко ухватил его своими ручищами, как удав, сцапавший дикого оленя. Мощным рывком он вырвал кирпичное основание из земли.
Грог взялся за тяжелый конец шеста, а Валентайн — за верхушку, где крепилось знамя, и им удалось подтащить флагшток к стене здания.
— Нам повезло, что «ломаные» плохо следят за твоим племенем, — заключил Валентайн, у которого сводило ноги от тяжелой ноши. — Парочка патрулей, и мы могли бы сказать нашему плану «прощай».
— Мой народ живет в унижении, под страхом перед капюшонниками и их огнеметами, мой Дэвид. Они до смерти
Хотя Ан-Ха и управлялся с тяжелым концом шеста, он даже не запыхался. Наоборот, он выглядел воодушевленным.
Они стояли под тем самым окном, но сквозь, как предполагалось, незапертые ставни не просачивалось и полоски света. Шест был аккуратно прислонен к стенке.
— Жди здесь, — прошептал Валентайн и полез по флагштоку, радуясь тому, что он деревянный и, значит, можно пользоваться лапами.
Ставни тихонько отворились. Он спрыгнул с подоконника в темное помещение, пахнувшее Золотыми. На полках рядами выстроились банки с краской и моющими средствами. Валентайн понял, почему караул осматривал эту комнату всего один раз после заката: здесь совсем нечего было красть. Разве что Дювалье была бы не прочь стащить склянку скипидара, чтобы взорвать все к чертовой матери!
Это была соблазнительная мысль. Но Валентайн вернулся к окну.
— Избавься от шеста, — высунувшись наружу, прохрипел он, как больной ларингитом, который не может говорить громко, но хочет, чтобы его слышали.
Ан-Ха повиновался, а Валентайн тем временем со рвал и связал вместе две холщовые занавески. Он намочил ткань над раковиной влажный холст прочнее и узел вряд ли развяжется, — а затем обернул самодельную веревку вокруг себя, ухватился за нее как можно крепче и выбросил свободный конец в окно. Ан-Ха поймал его и стал взбираться вверх. Валентайн напрягся из последних сил, уперся ногами в простенок под окном, чтобы не упустить свой конец веревки, по которой карабкался грог весом в полтонны.
Наконец тот пролез в окно, оставив свою громоздкую винтовку снаружи. Они развязали рюкзак с оружием Валентайна. Он предложил грогу на выбор: пистолет или паранг.
— Если нам тут придется драться, то нож будет в самый раз, — решил Ан-Ха, взял паранг и зажал его во рту, лезвием наружу. Глаза у Золотого сверкали.
Валентайн услышал за дверью шаги. Он приложил палец к губам и указал на дверь. Уши Ан-Ха встали торчком, ловя тихую поступь.
— Это Золотая, — прошептал грог.
Раздался стук. Ан-Ха успокаивающе кивнул Валентайну и открыл дверь, впуская уменьшенную копию себя самого, правда, без резко выступающих клыков, зато с более длинными и выразительными ушами. Они приветствовали друг друга булькающими звуками. Валентайн сомневался, сумеет ли он воспроизвести нечто похожее, даже если однажды Ан-Ха решит обучить его языку Золотых.
Соплеменница Ан-Ха передала ему два ключа на железном кольце и вышла так же бесшумно, как и вошла.
— Она поджидала нас в соседней комнате. У Вихи нет повода задерживаться здесь после работы, и если ее обнаружат, тут же убьют. Она просила проверить, закрыты ли ставни, когда будем уходить.
Он показал Валентайну кольцо.
— Эти ключи — от железных ворот, закрывающих вход в подвал. Если кому-то из уборщиков надо туда пройти, дежурный офицер из «ломаных» должен ее открыть. И пока он спал на посту, она стащила у него ключи. Похоже, не все они «сделаны из нержавейки».