Выбор Ксари
Шрифт:
Сам Лайтниг, несмотря на раннее утро, сидел на подоконнике в самом конце галереи и, к удивлению Стикура, сидел, по всей видимости, давно. Об этом говорила гора окурков в пепельнице перед молодым человеком.
– Не ожидал тебя увидеть так рано, – герцог присел на подоконник рядом с ксари. – А как же твоя несравненная… – Стик напрягся, пытаясь припомнить имя очередной пассии друга.
– А… – Лайтнинг махнул рукой и нервно закурил еще одну сигарету. – Я ее выгнал вчера вечером.
– Да? – саркастически хмыкнул Стикур. – И чем же она тебе так не угодила?
– Анет выходила на связь… –
– Что? – герцог от изумления даже с подоконника спрыгнул, нервно рванув в сторону. Остановился, задумавшись, и снова уселся на место. – Ну и?
– Что, ну и?
– Как у них дела? Почему они тогда сбежали, не дождавшись твоего возвращения и ни с кем не попрощавшись?
– А я знаю? – огрызнулся Лайтнинг, мучительно преодолевая желание садануть кулаком по стене.
– Ну а кто знает? Анет же с тобой на связь вышла, а не со мной.
– Как вышла, так и ушла…
– Не понял?
– Что ты не понял? – заорал Дерри и все же, не удержавшись, со всей дури врезал по стене кулаком. Обиженно посмотрел на разбитые коковки пальцев, задумчиво слизнул проступившую в ранках кровь и уже спокойнее продолжил. – Анет вышла на связь не в самый подходящий момент. Я был не один… честно пытался отложить наш разговор минут на десять – на пятнадцать, но эта тупая пуха все испортила!
– Дерри, а с чего это Анет – тупая пуха?
– Да не Анет, – начал злиться ксари. Пуха – эта, которую я выгнал! Надо же было этой лизнячке вклиниться в наш разговор со словами: «Милый, а это кто?»
– И что, Анет это слышала?
– Хуже. Не только слышала, но и видела, поэтому сразу же отключилась. Вот. Больше с ней связаться не удалось. Все, как и раньше – тишина и темнота.
– Дерри – ты идиот!
– Я? А я-то тут причем? Четыре месяца назад она исчезла, не сказав мне даже «до свидания». Ее смелости хватило только на то, чтобы оставить мне идиотскую записку…
– Записку? Ты ничего об этом не говорил.
– А что говорить-то? Это длинная история. Во Влекрианте много чего случилось. Прежде всего, еще по дороге в город, мы с Анет крепко поругались. Не спрашивай почему. Она пыталась взять меня «на слабо» и, вообще, усомнилась… ну, это к делу не относится. А я… я пытался казаться хуже, чем есть на самом деле. Анет начала сомневаться в том, что я тот, кто ей нужен, а я, наоборот, понял, что она мне необходима.
– Причем здесь записка?
– Дай договорю, ладно? Раз уж начал. Мы с Анет после встречи с Адольфом в казино серьезно поговорили и решили, что нам необходимо немного подумать и все осмыслить. Она собралась на Землю, а у меня появились дела здесь.
– А потом?
– А потом, по обстоятельствам. Хотели встретиться и посмотреть, что из этого получится, если, конечно, она не передумает. Так вот, в записке, которую Анет мне оставила, было написано, что я был прав, когда говорил, что хуже, чем могу показаться с первого взгляда, и мы не должны быть вместе. Вот и все. Три короткие строчки, и все мечты каркалу под хвост. В очередной раз.
– Слушай, но ведь судя по тому, что ты сказал, и по тому, как вела себя Анет, получается, что она была иного мнения? Тем более, раз вы договорились встретиться после того, как все закончится.
– Была, но, видимо, передумала.
– Или что-то подтолкнуло ее к перемене решения. Есть что-то такое, что узнав о тебе, Анет могла все бросить и скрыться на Земле?
Дерри задумался, побледнел и, нервно кинув на пол окурок, прошипел:
– Я убью эту пупырчатую гадину, Адольфа!
– А он-то здесь причем? Разве у него была причина очернить тебя в глазах Анет?
– Была, – Дерри настолько сильно разозлился, что у него на скулах проступили жевалки. – Была и еще какая! И необходимые сведения обо мне были в полном объеме. Я почти на сто процентов уверен, если Анет помогли изменить решение, то это был Адольф. И я даже догадываюсь, что он мог ей сказать.
– Что? Очередная тайна прошлого? Не думаю, что Анет купилась бы. Скорее всего, понеслась выяснять, насколько эти сведения достоверны, если не к тебе самому, то ко мне – это точно. Да и знает она о том, что в прошлом у тебя хорошего ничего не было. Это не повод срываться на Землю, даже не попрощавшись.
– Нет, Стикур, – сжал зубы Дерри. – Это не прошлое…
– А что же тогда?
– Кое-что из настоящего…
– Не понял?
– Помнишь, когда я вернулся от Сарта, ты спросил меня, что произошло, и почему я такой злой?
– Помню, но ты тогда ничего мне не ответил, пробормотал что-то неразборчивое и пообещал рассказать потом. Но после этого, мы узнали, что Оля и Анет исчезли, и наш разговор так и не состоялся.
– Ну, так слушай сейчас. Я с самого начала подозревал, что все не так просто и радужно с предложением Адольфа о сотрудничестве. Я знал, подвох должен обязательно где-нибудь быть. Только до визита в Кен-Тартон не догадывался, где именно расставлена ловушка. У Сарта меня ждал сюрприз.
– Сюрприз?
– Ага, такой не хилый сюрприз, который выбил меня из колеи на какое-то время. Я сначала даже поверить не мог, впрочем, до сих пор не могу. Лина, она жива.
– Что?
– Что слышал. Лина и была ловушкой, а точнее приманкой, рассчитанной только на меня. Ты бы видел, как Сарт обставил нашу встречу! Все было продумано просто гениально, чувствовалась умелая рука Адольфа, к сожалению, знающего меня слишком хорошо. Из этой паутины я не должен был бы выпутаться.
– Но ты выпутался?
– Да, – Дерри поежился от воспоминаний, – и достаточно легко, несмотря на все усилия Лины и наркоту Сарта.
– Не знал, что ты еще и наркоман?
– Знал, что это не так. Но понимаешь, от наркотического дыма, который буквально окутал все в замке Сарта, не так-то просто укрыться. Он расслабляет, рассеивает внимание и заставляет совершать необдуманные поступки. Честно сказать, раньше я был более стойким к его воздействию. В тот день я был готов сдаться и поверить в то, что нужен Лине, но, во-первых, она сама мне уже не нужна. Несмотря на ее воскрешение, она для меня так и осталась приятным и горьким прошлым. А, во-вторых, если бы она любила меня, то за пять лет нашла бы способ сообщить мне, что жива, и тогда все могло бы быть по-другому, впрочем, – ксари задумался. – Сейчас это уже не важно. Лина – это прошлое. Я посмотрел на нее без розовых очков, и мне не понравилось то, что я увидел.