Выбор павшего. По следу памяти
Шрифт:
И вот сейчас я, сверля злобным взглядом спину вредителя, ехала и напряженно обдумывала планы коварной, жестокой и беспощадной мести. Я еще никому подобных безобразий с рук не спускала! А то возомнил тут из себя… Можно подумать, все вокруг — пятнистые олени, а он один — д'Артаньян! Я ему еще покажу… месть кардинала Ришелье!..
Кстати, о птичках!.. Кажется, у меня уже кое-что вырисовывается!.. Я проводила задумчивым взглядом одинокий кустарник, что скромно притулился в гордом одиночестве неподалеку от леса, и улыбнулась про себя. Вот и оно. Пора начинать спектакль
Остановив Мифа, я сползла с его спины и, насвистывая, направилась к кустику, провожаемая подозрительным взглядом Свята. А мысли ты мои читать не умеешь, а твоя бабушка мне специально амулет на такой случай дала… Я скрылась за кустом, села на землю и внимательно осмотрела сие творение природы. Невысокий. Мне по… ну, чуть ниже пояса. Листиками напоминает нашу черную смородину. Всем остальным — тоже. Даже ягодой. Я с любопытством сорвала одну, съела и скривилась. Тьфу, гадость. Точно — напоминает. Ненавижу смородину.
— Ты там еще долго? — нетерпеливо осведомился мой спутник.
— Уже, — буркнула я, морально собираясь с силами.
И, едва выйдя из кустов, согнулась пополам и заголосила:
— Ои-и-и-ий, живот боли-и-ит, не могу-у-у-у!
— Так я и поверил, — насмешливо фыркнул харт. — Хватит придуриваться и поехали!
— Не могу-у-у, руки-ноги сводит!.. — в лучших традициях "мыльных опер" вопияла я. — Умира-а-а-ю-у-у!..
— Касси, это не смешно! — повысил голос он.
Гордо промолчав, я мешком свалилась на траву и картинно скорчилась, обхватив руками предполагаемо больной живот. Свят тяжко вздохнул, соскочил с виала и покладисто уселся на траву в трех шагах от меня:
— Ладно, хочешь полежать — полежи.
Я тихо засопела. Не верит, зараза. Надо бы еще чего-нибудь придумать… И придумывала я так старательно, что не сразу обратила внимание на одну вещь — руки-ноги-то у меня действительно свело! Я страшно перепугалась. Вот те и смородина!..
Ой-ей…
Попытки разогнуться, распрямить свои несчастные конечности или заговорить ни к чему не привели. В тягостном молчании потянулись бесконечные минуты. Свят упорно не хотел верить в мою болезнь, а я — никак не могла доказать ему свою правоту. И неизвестно, сколько бы мне еще пришлось пролежать в позе спящего эмбриона, не сдайся харт и не реши самолично убедиться в том, что он — осел и круглый дурак, раз верит моим проделкам. Это я не для красного словца приплела, это у него на лице написано было, когда он перевернул мое неподвижное тело на спину и с унылым выражением на физиономии приготовился выслушать веское мнение о себе, любимом.
Я молча уставилась на него: мол, видишь, теперь убедился?
— Твою налево!..
Это он у меня успел выражений нахвататься…
— Что ты съела?! — унылое выражение мгновенно сменилось хмурой озабоченностью.
Я взглядом указала на куст. Мой спутник поморщился:
— Понятно. Тебя разве Магистр Альвиона в травах и ягодах разбираться не научила?
Я красноречиво закатила глаза. Учить-то она учила, да только я — не учила! Кто же знал, что оно пригодиться может? Мне проще
— Лежи смирно! — и Свят, сорвавшись с места, резво убежал куда-то в направлении леса.
Да, можно подумать, я сейчас встану и уеду без него… В общем-то, я бы и встала, и уехала… если бы смогла. Проклятая ягода! Ведь куча безвредного вокруг растет — и надо же мне съесть именно опасную!.. Разыграть хотела, называется…
Нда.
Харт вернулся на удивление быстро, притащив с собой целую кружку какой-то ягоды. Присев рядом, он пару раз перевел взгляд с моего беспомощного тела на кружку, явно раздумывая, как бы сие противоядие в меня впихнуть. А выход-то один…
— Припарки делать придется, — пробормотал Свят после безуспешных попыток протолкнуть ягоды сквозь мои судорожно сжатые челюсти и, не удержавшись, упрекнул: — нашла время болеть!.. Ведь почти догнали твоего пророка!..
А сам-то, а сам-то!.. Кто из нас двое суток от лихорадки страдал, ась? Я, что ли?
— Это непредвиденное обстоятельство! — возмутился он, прочитав ответ в моих глазах.
Это — тоже!
— Это — нет!
Да, как и сапог…
— Если в следующий раз решишь меня разыграть — так хоть о своей безопасности прежде позаботься! — продолжал сурово отчитывать меня он. — Думать надо, что ешь, не маленькая!
Да, третье тысячелетие скоро разменяю… А как была всю жизнь рассеянной растяпой, так и останусь. Это уже не просто диагноз, это — лечению не подлежит…
— Ладно, не злись, — харт развел костер и подвесил на огонь котелок, бросив в быстро закипевшую воду ягоды и листья какого-то кустарника.
Опять еда всякой дрянью вонять будет… От привкуса перебей-травы едва отделались, теперь очередная «приправа» назревает…
— Кась, ты на меня сильно сердишься?
Ого! Что, совесть из длительного запоя вышла и решила проявить себя?..
— Это для твоего же блага!
Я те такое «благо» покажу! Только поправиться помоги!..
— Про то, что ты насекомых боишься, я не знал, честное слово! Это ведь непростые жуки…
Я метнула на него свирепый взгляд. Да, лечебные жучки, я уже поняла. Помогали мне избавиться от случайно выживших нервных клеток.
Свят, помешивавший варево в котелке, повернулся ко мне и невозмутимо пояснил:
— Ты курить не хочешь, заметила?
Упс. Точно, не хочу. Даже странно. Я бы и не заметила, если бы он не напомнил… До случая с жуками — мучилась и днем, и ночью, а сейчас — и забыла уже…
— Они весь накопленный негатив и его причины из существа вытягивают. И кошмары тебя мучить перестали.
Перестали. Но надолго ли?.. Кошмары здесь, как и Альвионе, преследовали меня постоянно, и никуда от них не скроешься…
— Колючки — тоже для пользы дела.
Массаж лечебный, никак?.. Иглоукалывание?..
— Зато у тебя шея со спиной болеть перестали.
Ладно, про хандроз забудем. А сапог?! А сапог с водой?! Я бросила возмущенный взгляд на вышеозначенную обувь.
Харт немного смутился: