Выбор сердца
Шрифт:
— Так, быстро по гнёздам, — скомандовал он детям. — Сейчас у нас послеобеденный сон, а потом я обещаю вам показать океан. На закате он прекрасен. А ночью поохотимся на песчаных шишей. Это такие небольшие лысые зверьки с нежным мясом и длинными хвостами, которые тянутся за ними по песку и издают звук «шиш-шиш», поэтому их так и прозвали.
— Небольшие? — сонно спросила, чувствуя, как Ран раздевается и укладывается за моей спиной, крепко прижимаясь и бережно притягивая меня к себе. Засыпала я, укутанная теплом и силой, исходившей от моего дракона.
— Размером с вашего Хантера.
— Мама, а где Хантер? — спросила Богдана, выдёргивая меня из приятной неги и перенося в страшные воспоминания о том, где и когда я потеряла их всех.
— Хантер остался в Зелёных Холмах, малышка.
— А мы его ещё увидим?
— Нет, милая. Туда мы больше не вернёмся.
— А Арчи и Грема, Надину?
Девочка продолжала расспрашивать о тех, кого знала с первого дня жизни.
— Может быть, когда-то и увидим.
Я развернулась в обнимающих меня руках и уткнулась носом в грудь дракону, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Ран почувствовал моё состояние, приподнял лицо и сцеловал слезинки с ресниц.
— Не грусти, моя дара. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
50. Глава 5. Замкнутый круг
Проснулась я от чувства недовольства. Чего-то не хватало. Поразмыслив, осознала — Рана за спиной не было! Я осталась одна на кровати, бережно прикрытая тонкой простынью. Детей в корзинках снова не оказалось, но рычание дракона подсказало, что вся компания находится в бассейне.
— Это не драконы! А какие-то водоплавающие, — пробурчала себе под нос, садясь в постели.
И всё-таки чего-то не хватало, чтобы в полной мере ощутить уют. Рукой подгребла к себе простынь и отброшенное в ноги шёлковое стёганое покрывало с вышитыми белыми узорами. Всё это сгребла на середину постели вокруг себя. Покрутилась на месте в образовавшемся углублении и недовольно зарычала.
— Совсем с этими драконами позабыла человеческую речь. Только и делаю, что рычу и урчу.
— Мама проснулась! — влетел на кровать Дарий, сбивая с места мою конструкцию, и за ним стала залезать Богдана. Ран стоял в изножье и, улыбаясь, наблюдал за кучей малой из дракончиков и меня. А мне вдруг до слёз стало жалко разрушенного сооружения.
— Дарий, отойди! Богдана, слезь! Ран, ты почему там стоишь? Забери детей. И почему тут так мало одеял и нет ни одного тёплого? Не пойми что, а не кровать!
Я сгребла всё с кровати и уселась сверху, насупленно рассматривая развалившихся кверху лапами дракончиков на дальнем краю кровати. Те придумали забаву — бороться хвостами, как в армрестлинге. Это на какое-то время их отвлекло.
— Свет мой, тебе холодно? Зачем тебе тёплое одеяло? — вкрадчиво спросил Ран. Мужчина склонил голову к плечу и мягко улыбался, чем бесил меня ещё больше.
— Тебе что, жалко? — мой голос задрожал, словно я сейчас собралась разреветься. Мне себя так жалко стало. Никто меня, бедненькую, не понимает! То мясо отбирают, то одеяло не дают!
— Айрина, можно я присяду рядом с тобой? — Ран протянул в мою сторону
Я настороженно следила за его перемещением. Пришла к выводу, что странно он себя ведёт. Что он со мной, как с пугливым зверьком, разговаривает?
— Можно, — скосила глаза на пустое место, куда мужчина медленно подполз, то и дело останавливаясь и поглядывая на меня. Подумаешь, у меня от недовольства верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. Но он же дракон! Чего пугаться-то?
Вблизи запах Рана заиграл новыми красками, и я глубоко и облегчённо вздохнула, чувствуя, как сжатая пружина недовольства расслабляется и внутри растекается удовлетворение.
— Так лучше? — обняв меня и перетаскивая к себе на колени, спросил дракон. Я прижалась боком к его груди, откуда доносилось вибрирующее урчание, и обхватила его руками, крепко вцепляясь когтями в рубаху. Плевать, что ткань под таким напором не выдержала и порвалась. Не отпущу. Вдруг надумает сбежать? Мой нос упёрся ему в межключичную ямку. Надышаться его запахом — вот, чего хотелось безумно. Запахом моего персонального счастья.
— Лучше, — довольно выдохнула через время. Ран поглаживал меня по спине горячей рукой. Его тепло укутывало в плотный уютный кокон краше всякого одеяла.
Некоторое время я просто сидела и собирала мозги в кучу. Позже пришло просветление. С сознания спала пелена, и я критически оценила своё недавнее состояние. Оно было несвойственным для меня. Истерично-капризное, и в то же время агрессивное.
Оторвавшись от груди дракона, заглянула ему в глаза, стараясь понять, что он думает о моём странном поведении.
— Ран, я обычно так себя не веду. Не пойму причины. Может, какие-то травки в еде так повлияли?
Дракон шумно вдохнул, склоняясь ко мне. Вид он имел странноватый. Глуповато-мечтательный. Чем ещё больше убедил меня, что в еду что-то подмешали. Никогда этот мужчина так себя не вёл. Отравить можно даже дракона. Знать только чем.
— Не-ет, свет мой. Для твоего состояния — это нормальное поведение. Ты даже младших детей допускаешь в своё гнездо и меня.
— А почему я не должна вас допускать? — спросила, но при этом помнила своё нежелание того, чтобы дети топтались по моей постели и вещам, сбитым в кучу. — И эта пещера в принципе твоя. Это ты нас сюда допустил.
— Эта пещера предназначена для матери моего Гнезда.
Ран приподнял моё лицо за подбородок и мягко коснулся, проводя языком по сомкнутым губам, словно спрашивал разрешения углубить поцелуй. Я завороженно смотрела, как его глаза меняются на драконьи, впуская в глубину рта его язык. Мой собственный вдруг стал сверхчувствительным. В мыслях ярко вспыхнуло воспоминание, как я знакомилась с моими новорождёнными детьми-дракончиками до того, как они стали выглядеть младенцами. Малыши переплетались со мной языками. И мой собственный был драконьим, способным распознать мельчайшие подробности вкуса, запаха, массы ощущений. Определить, здоров мой ребёнок, хочет пить или есть.