Выбор сталкера
Шрифт:
Волосы на правой руке зашевелились – судя по всему, «призрак» прошел совсем близко.
Сказать по правде, никто не знал доподлинно, что случится с человеком, если они встретятся с аномалией в одной точке, – то ли все сталкеры, столкнувшиеся с «гремлинами», подобного свидания избежали, то ли его просто никто не пережил. В любом случае, заниматься экспериментами Костя не собирался.
Одна из брошенных им гаек внезапно полыхнула и задымилась – видимо, молния угодила точно в металлический ободок. Судя по траектории, это был тот самый «призрак», который оторвал памятнику голову
Костя был уже на пол пути к часовне, когда справа послышался тихий, на грани слышимости, треск. Ветер принес запах гари. Повернув голову, сталкер увидел, что в пяти метрах от него из охапки пожухлых листьев столбом поднимается вверх сизый дым. Отчего занялась труха? Неужто все те же «призраки» шалят?
А ветер меж тем раздувал мусорную кучу в полноценный костер. «Пазик» позади снова засигналил, но на него Смычок даже не обернулся: чего терять время зря? Задачка была не из легких: как можно быстрей добраться до часовни и при этом не только с «призраком» не встретиться, но и в иную аномалию не угодить.
Медленно, но верно он шел к своей цели. Еще дважды молнии проходили в считаных сантиметрах от него, едва не поджарив, но все это были так называемые «издержки профессии». Сетовать на судьбу в подобной ситуации столь же глупо, как дрессировщику тигров жаловаться, что один из питомцев оцарапал ему щеку при исполнении «смертельного номера»: ты, мать твою, голову хищнику в пасть кладешь, радуйся, что вообще не откусили! Так и здесь. Пришел в Зону – либо стисни зубы и иди вперед, либо убирайся отсюда ко всем чертям, ведь здесь размазням не место.
Особенно сильный порыв ветра разворошил тлеющую листву, вдали в горбатом фонаре лопнула еще одна лампа. Сталкер упрямо продолжал идти к часовне. На лице не дрогнул ни один мускул, когда оградка, над которой он уже занес ногу, чтобы ее перешагнуть, вдруг в момент обмякла, поплыла. Лишь капли пота, проступившие на лбу, выдали волнение, распирающее его изнутри.
До цели – какие-то жалкие метры.
Буквально в пяти шагах от двери лежали на земле наручные часы с разбитым стеклом. Из-за трещин стрелок не было видно. Тогда Смычок поднес часы к уху: молчат. Видимо, батарейка сдохла. Спрятав находку в карман, он подошел к двери вплотную. Затем, убедившись, что на ручке нет ни «мочала», ни «паутинки», сталкер обхватил ее ладонью и потянул на себя.
Заперто.
Он отступил на шаг, окинул дверь взглядом. Наружных засовов не видно. Замком раньше пользовались, похоже, не врезанным, а навесным – по крайне мере, отверстия под ключ в дверях нет, а проушины по обеим сторонам имеются, ржавые, давно «мочалом» поеденные. Значит, запереться могли только изнутри.
Интересно, не его ли «клиента» работа?
Смычок постучал в дверь кулаком. Вышло не слишком громко, а потому сталкер не удивился, когда ему никто не открыл. Тогда он забарабанил в дверь металлической рукоятью ножа и воскликнул:
– Открывайте! Помощь пришла!
И снова – никакой реакции.
Костя оглянулся через плечо, снова повернулся к двери,
Значит, опоздал? Значит, умер бедолага?
Сталкер закусил нижнюю губу.
Что же, получается, все было напрасно? И Генка погиб ни за что. И Смычок зря проделал весь этот долгий путь из Искитима в самое сердце Зоны. Сколько раз он едва не расстался с жизнью? Да и конфликт со Снежком наверняка еще аукнется.
Костя зажмурился и сжал кулаки в порыве бессильной злобы.
Нет, так просто он не сдастся.
В кармане оставалось еще немного гаек. С их помощью он дошел до ближайшего окна и попытался через него разглядеть, что находится внутри, однако из-за рисунка на стекле ничего не было видно. Чертыхаясь, Костя огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь камня, однако, как назло, ничего поблизости не нашлось. Тогда он отступил на шаг и, направив на окно пистолет, выстрелил.
Разноцветные стекла брызнули во все стороны. Не опуская пистолета, сталкер приблизился к окну и крикнул:
– Эй! Есть кто живой?!
Свет солнца, проникший внутрь через разбитое окно, позволил разглядеть подсвечники, иконы… и мужчину в камуфляже, которого придавило к полу сломанным распятием. Куртку, подобную той, что была на незнакомце, Смычок часто видел на Голубе, однако это ничего не значило: мало ли сталкеров бродит по Зоне в одеждах цвета хаки? Лежал неизвестный ничком, уткнувшись лицом в пол, да и притом довольно давно, так что попытки сравнить его с кем-либо изначально были обречены на провал.
Напротив же, возле закупоренных изнутри дверей, сидел еще один неизвестный. Этот был одет вообще не по-сталкерски: серая куртка, в которой только на совещание спешить, а не обходными путями в Зону красться, серые же брюки хорошего пошива, а уж туфли – пусть все в пыли, слегка подранные, но все равно не из дешевых. И уж точно на обладателя «любых денег» и, соответственно, автора записки этот, второй, походил в сто раз больше, чем первый бедолага в камуфляже.
Забравшись на подоконник, Смычок бросил пару гаек вниз, убедился, что никакая зараза там не поджидает, и легко спрыгнул на пол. Его подозрительный взгляд снова метнулся к мужчине у двери: жив ли он еще или уже испустил дух, и если действительно испустил, то почему: – из-за аномалии, какой-нибудь раны или банального обезвоживания и истощения?
Издалека казалось, что неизвестный, пусть слабо и редко, но все-таки дышит. Подойдя ближе, Смычок открутил крышку фляги и плеснул немного в лицо незнакомцу.
Этот трюк сработал на ура: мужчина вздрогнул и тихо застонал. Глаза его тем не менее оставались закрыты. Однако, когда прозрачные струйки добежали по впалым щекам до рта, он встрепенулся вновь. Неуверенно пошлепав губами, незнакомец слизал живительную влагу и с явным трудом приоткрыл веки. Он был до жути слаб и, кажется, даже болен; глазные яблоки затянуло красной паутинкой лопнувших сосудов, и двигался мужчина вяло, будто робот на последнем издыхании аккумулятора. Сложно было определить, сколько ему лет. Вероятно, около тридцати, скорее, даже меньше, но в его нынешнем состоянии он вполне потянул бы на пятьдесят с хвостиком.