Выбор свободы
Шрифт:
— Дест… — всхлипнула в последний раз Веся и призвала каплю силы скрыть с лица следы безудержных рыданий, — я сама не знаю… откуда это пришло, но так больно вдруг стало в груди…
— Счастье мое, ну разве же ты во мне ещё не уверена?
— Думала — уверена, — зная, что слукавить перед чутким ястребом сейчас никак не получится, тихонько призналась куница, — но она как раз такая… румяная и холеная, каких вы в Гнезде прячете…
— Солнышко! Да мне ведь всё равно, какие у нее щеки и всё остальное! Я впервые понял… почему говорят: нашел девушку по душе!
— Ну, вы тут разобрались? — раздвигая кусты, ворчливо поинтересовался Ольсен. — Тогда я вам ещё кое-что
— Змея… — зло процедил княжич, вспомнив, что лишь чудом избежал браслета Анфеи.
Вовремя возникли какие-то важные вопросы у совещавшихся в дальнем кабинете отца с Ольсеном, и они прислали за ним охранника. А прадед сразу же заметил необычный блеск в глазах внука и жаркий румянец на его скулах и немедля напоил его снимающим приворот зельем. Разумеется, прелестницу в тот же день выставили из Гнезда и, как помнится Бересту, собирались сразу же выдать замуж куда-то в западные пределы. Но она отчего-то оказалась здесь.
— Ещё какая змея! — мрачно усмехнулся Ольсен. — Так вот… ее отец, довольно богатый купец, водит караваны из восточных стран. И он на коленях умолял Илстрема не губить дочку и не отправлять ее в цитадель. Тогда и нашли ей жениха… но, как выяснилось, она до него не добралась. Сопровождать ее досталось Трофимусу, он как раз был в Ставине по делам, и привез ее маг не на западную границу, а в Южин. И уже со своим браслетом на руке. Знал об ее прежних «шалостях» из чародеев только Феодорис, Трофимус попросил его никому больше не говорить… сами понимаете почему.
Некоторое время Веся сидела молча, не столько обдумывая слова прадеда, сколько наслаждаясь собственным счастьем и исчезновением грызшей душу боли. А едва собралась сказать Ольсену спасибо, кусты снова зашуршали и появилась Кастина.
— Сход закончился, все отправились по домам… некоторые идут к заражённым, проведать. Вы ещё не подумали, куда нам теперь идти?
— Спасибо, Кася, — сообразив, кто больше заслуживает благодарности, виновато улыбнулась ей куница.
— Не за что. Я всё гадала… во что оно выльется… твое напряжение. Сама-то ты, Веся, может, и не очень примечала, а нам с матушками давно известно, когда тебе приходится делать значимый выбор или принимать за кого-то решения… ты чрезвычайно переживаешь. Много больше других целителей или воинов. Совесть у тебя такая. Оттого-то становишься в такие моменты очень уязвимой… для нелестных слов, злых взглядов или намеков. Ведь и все твои помыслы, и жизненная стойкость направлены в это время совсем на другое. Уф! Наконец-то сказала. Столько раз пыталась…
— Ну да… — растерянно глядела на нее совершенно не ожидавшая таких слов княжна. — Я как раз думала… про всё произошедшее. Ведь они резко перевернули не только жизнь чародеев и жителей Южина, эти фантомы. Но и мои мечты и задумки о будущей жизни. Ведь отдать власть над этими созданиями я смогла бы только кому-то из вас троих… Но ни у одного пока не хватит силы и умения… с ними справиться. Значит, волей-неволей, но придется мне самой тащить этот воз…
— Спасибо… солнышко, — нежно целуя жену, твердо заявил Берест и спрятал невольный вздох, — за доверие. И хотя я пока слабый чародей, но очень хочу тебе помочь… и буду помогать, сколько хватит сил, клянусь. А про Анфею забудь… никогда она даже мимолетно не задела мое сердце. Сам теперь не понимаю, как ей удался тот приворот… если я был под защитой твоего проклятия.
— Очень хорошо… что ты начал про это говорить, — с прямотой вскрывающего нарыв целителя заявил Ольсен. — Я ведь раньше тоже не очень понимал тонкостей того заклятья, мне Феодор лишь недавно, в цитадели, всё точно растолковал. Зато я давно знал, как действовала Анфея. У нее никогда не было даже крупицы дара, одно лишь неуемное стремление пролезть в Серое гнездо, и не абы кем, а женой одного из самых знатных ястребов. Как многие недалекие девицы, Анфея мнила, будто для этого довольно белого личика и статной фигуры. Но погостив немного в Гнезде, начала понимать, как сильно ошибалась, миловидных девиц в гнезде хватает, и на нее никто особого внимания не обращал. Потому и пожаловалась любящему папеньке, и он привез ей из восточных ханств особых пряностей. Как она пронесла их в Гнездо — мы выяснили ещё тогда, в тех порошках и настоях нет ни капли магии. Лишь природная сила особых трав… и хотя действуют они всего по несколько часов, но Анфея верно рассчитывала, что ей хватит и этого, чтобы получить вожделенный браслет.
— Дед, — подозрительно уставилась на мельника Веся, — а ты ещё не задумался, с чего это Трофимус так резко пожелал стать главой совета Южина?
— Ну как бы я мог не задуматься? — весело возмутился Ольсен. — Да в первый же миг, как ее узнал, догадался, кто его исподтишка науськал. Но тут ты начала бледнеть и губы кусать… вот и пришлось Касе присматривать за ней, пока я Сарга туда не отправил. Теперь она уже в кабинете Тироя сидит, допроса ждет. И нас там ждут. Саргенс сказал, никто здесь не распознает ложь лучше Ардеста.
В кабинет Тироя княжич с женой пришли последними, не очень-то хотелось Бересту копаться в этой неприглядной истории. Вот и вел свою любимую неторопливо, останавливаясь в каждом укромном, на его взгляд, местечке, чтоб успокоить ее поцелуем.
Саргенс только поднял на миг глаза к небу, вознося ему молчаливую, но очень красноречивую похвалу за помощь, и куница еле заметно усмехнулась. Не помогли бы чародею никакие светлые духи, если бы не пилила ее та самая совесть, о какой так беспокоилась наставница. Почти силой пришлось выбираться из объятий мужа, до которого вдруг дошло, насколько близко они были ещё час назад от крупной семейной размолвки.
Анфея с непроницаемо оскорбленным лицом сидела в огороженном перилами углу, над которым повис пауком странный амулет, и у Веси сразу начало портиться настроение. Не хотелось ей ни смотреть на эту женщину, ни тем более ее слушать.
И пытаться отыскать ей оправдания, как предписывают правила этроского судейства, тоже не хотелось. Веся даже пыталась пристыдить себя за это, ведь ещё неизвестно, так ли виновна молодая жена в неожиданной тяге мужа к власти любой ценой?! Но что-то в ее душе восставало против этих попыток, и вскоре княжна поняла почему.
Ястребица раз за разом отвечала презрительное и твердое «нет» на все вежливые вопросы магистров крепости, собравшихся на этот суд в полном составе. А Берест с таким же постоянством уверенно повторял одно слово — ложь. И те из чародеев, кто имели сходный дар, хмуро кивали, подтверждая его вывод.
— Вы мужа моего спросите, он сам вам объяснит, — начала беспокоиться Анфея, когда вопросы закончились и мрачные маги приступили к выбору наказания, но на нее уже никто не обращал никакого внимания.