Выбор варианта
Шрифт:
Я вопросительно посмотрела на Гарлу. Она слегка пожала плечами, а потом отрицательно покачала головой. И я не стала упрямится. Уж она местные реалии точно лучше меня знает.
В общей сложности я разбогатела на двенадцать серебрушек и двадцать медяков. Мешочек получился увесистый.
Глава 16
— Гарла, а к ювелиру к какому пойдем?
— Ой, рава Лейна, к мастеру Шаршу боязно идти!
— Почему?
— Он лучший на весь город, уж на что я женщина бедная, а его имя
— Значит, точно пойдем к нему.
Я знала, что выгляжу сейчас как простая селянка, у меня мозолистые руки и платье из холстины. Моими шлепанцами на земле даже бомж бы побрезговал. Но, и это самое главное — у меня необычный акцент, я грамотная и умею считать-читать-писать. Если меня не устроит цена — я смогу отказаться. Но обмануть меня он не сможет.
— Гарла, сколько могут стоить такие сережки, из монеток, если продавать?
— Ну, наши то так и стоят — сережка, как монета. А вот твои — больно красивые, работа тонкая, у нас так и не делают. Думаю, тинга по три-четыре можно за каждую взять.
— Вот пошли и посмотрим, так ли это! Ты только дорогу спроси.
Дорогу нам показали быстро, очевидно, в городе мастера знали.
Лавочка была с толстенной деревянной дверью, но со стеклянными окнами. В распахнутых настежь створках стоял здоровый молодой мужик, в кожаной жилетке поверх белой рубахи и с двумя ножами на поясе. Стоял он как-то так, что было не слишком понятно, можно ли войти.
— День добрый, уважаемый. Это ли лавка мастера Шарша?
Мужчина с сомнением глянул на нас, но посторонился и даже коротко поклонился. Очевидно, это охранник и он не в праве сам решать, кого впускать, а кого нет.
Внутри после солнечного дня мне показалось слишком сумрачно, я даже не сразу увидела в лавке живого человека. Никаких застекленных витрин, никаких образцов на продажу. Это помещение, скорее, напоминало мастерскую. Стол, стоящий вплотную к окну, был завален различными инструментами. Часть из них лежала в строгом порядке, а часть, очевидна та, которой работал мастер, была разложена без всякой видимой системы.
Рава Шарш оказался достаточно молодым мужчиной. Чуть полноватым и круглолицым, белокожим, с нежным акварельным румянцем. Такое простодушное лицо вполне бы подошло пекарю, если бы не слишком внимательный взгляд. Ощущение было, как от сканера, которым считывают штрих-код. Взгляд прошелся по мне сверху вниз и еще раз, снизу до лица. Уж не знаю, что он там увидел, но обратился он не к Гарле, старшей по возрасту, а ко мне.
— Светлого дня, почтенные. Что угодно молодой госпоже?
— И вам света в душе, рава Шарш. Можете обращаться ко мне — рава Лейна. У меня есть несколько интересных вещей искусной работы. Я хотела бы предложить их вам, если мы сойдемся в цене.
Мастер показал рукой на свой стол. Я достала две монетки по пятьдесят копеек и одну десятку.
Рассматривал он их долго. Даже воспользовался лупой. Настоящей стеклянной лупой, оправленной в тяжелую медную рамку с длинной ручкой.
— Скажите, рава Лейна, в какой стране изготовляют такое?
Я совершенно серьезно прогнала ему сказочку про Россиию. А что я еще могла сказать?
— Как же ваши мастера добиваются такой точности и тонкости изделия?!
— Боюсь,
— Ваши станки работают так же, с помощью воды?
— Рава Шарш, я просто женщина и никогда не была в таких мастерских. Давайте перейдем к оценке.
— Да-да, конечно, госпожа. Я готов предложить вам за маленькую монету десять гран. И двадцать — за большую.
Я усмехнулась и просто смотрела ему в глаза. Он немного смутился.
— Сколько же вы хотите?
— За маленькую монету я хочу пол тинга и тинг за большую.
— Это немыслимая цена, госпожа!
— Рава Шарш, я видела местные монеты в украшениях. Согласитесь, что вряд ли вам или другим мастерам удастся создать такую же, как эти. Это ведь не просто кусочки металла, а именно очень тонкая работа, доступная только богатым людям. И больше таких монет нет ни у кого!
Торговались мы не слишком долго. Я видела, с какой нежностью мастер поглаживает десятирублевую монету и стояла насмерть. Из мастерской я вышла, став богаче на девять серебряных тингов. Это были очень приличные деньги на хозяйство! Одну десятку я все же решила оставить себе на память.
А дальше началась просто вакханалия покупок!
начала я с обуви. Мне нужны были обычные шлепанцы, потому что мои мало того, что были плохо сделаны, так еще и не слишком надежны. Несколько раз ремешки просто отваливались. Обувь была дорогая. Туфли, некая помесь балеток и калош, стоили десять-двенадцать гран. Как ни жалко было мне денег, но ноги было жальче. Перемеряв кучу обуви в трех разных лавках я истратила целый тинг. На эти деньги мне сложили в корзинку две пары кожаных шлепанцев, балетки поприличнее, чем в первой лавке и что-то вроде коротких полусапожек — на осень.
Ткани вырвали у меня из бюджета еще полтора тинга. Пришлось вернутся на корабль и сложить багаж. До вечера я успела заглянуть к гончару и заказать кучу разной посуды, часть для работы, чтобы варить краски, часть для приготовления еды, нормальные формы и горшки с крышками. Больше всего мастера удивила идея рукомойника. Он не мог понять, зачем делать дырку в новом горшке. Их я заказала аж два, один повещу на улице, второй — в доме. К сожалению, в этот раз забрать то, что я заказала, не получится. Мастер обжигал изделия тогда, когда набиралась полная большая печь. Но до этого еще пара недель. Так что я просто внесла аванс в половину стоимости и договорилась, что моя посуда будет ждать до следующей поездки. Уже вечерело, когда мы вернулись на корабль, поужинали вместе со спутниками и легли спать. На завтра еще очень много дел.
Утром Гарла подняла меня рано. Умылись, мужчины уже ушли я даже смогла обтереться влажной тканью, хотя утро и было прохладное и надела чистое платье и новые кожаные туфельки. Очень неудобно носить с собой мешок со всякой мелочью, нужно будет придумать дамскую сумочку. И мне нужен хороший яркий пояс. Но сейчас нас ждал торг. Одеяла Гарлы вчера так и не продали, поэтому торговать мы идем вместе.
Торг находился недалеко от причалов, вчера вечером подошло еще два больших судна, сегодня выходной день и нужно поторопиться, чтобы занять удобные места.