Выбор веры. Войны языческой Руси

Шамбаров Валерий Евгеньевич

Еретические течения рождались не только в христианстве. Персидские евреи нахватались «мудрости» вавилонских магов, и возник каббализм. Он, в общем-то, очень сильно отличался от иудаизма. Согласитесь, это не одно и то же – чтить Бога или «божественное ничто». Тем не менее у евреев религиозного раскола не случилось. Разным общинам было важно поддерживать между собой деловые связи, поэтому каббалисты мирно уживались с ортодоксальными иудеями.

В Иране некий Мани заразился учениями гностиков, соединил их с зороастризмом, и появилось манихейство. От зороастризма оно сохранило дуализм добра и зла. Но эти понятия поменялись местами. Злом объявлялся весь материальный

мир, якобы сотворенный дьяволом. А задача верующих состояла в разрушении этого мира, в том числе и собственного тела, дабы высвободить частицы «божественного света», плененного материей. Манихейство быстро нашло последователей – охотников разрушать всегда хватает. Что же касается разрушения самого себя, то способы применялись разные. Кто-то ударялся в крайний аскетизм, но это было не интересно и неприятно. Свальные оргии и наркотики привлекали куда больше желающих.

В Персии манихейство запретили, поскольку Мани выступил против зороастризма. Но подобный запрет стал редким исключением для иранцев, их страна была очень веротерпимой. Зороастрийцем мог быть лишь перс по рождению, а остальным народам предоставлялось верить во что угодно. В Византии еретиков сурово преследовали, и персы охотно принимали к себе ариан, монофизитов, несториан, гностиков. Сохранились и манихеи, они приспособились маскироваться под христиан, иудеев. Каббалисты, гностики, манихеи взаимодействовали между собой, создавали различные секты.

Они претендовали на переустройство мира в соответствии со своими теориями, и первой от этого пострадала сама Персия. В V в., опираясь на сектантов, устроил революцию визирь Маздак. Он вознамерился строить «царство разума». Знать казнили как «сторонников зла», ее имущество конфисковывали, женщин из гаремов «обобществляли». А львиная доля награбленного шла руководителям революции, это признавалось «разумным», ведь они выступали главными поборниками «добра». Маздакитов подавили и истребляли поголовно. Но сектанты затаились, попрятались, и Персия оставалась гнездом всевозможных ересей.

После арабского завоевания эта религиозная мешанина полезла наружу. Евреям перемена власти в Иране очень не понравилась. Они лишились почета и привилегированного положения, которое занимали при шахах. В 690 г. персы подняли восстание, и евреи активно поддержали их. Но с мятежами арабы не церемонились, давили без пощады. И как только запахло жареным, проигравшие кинулись спасаться кто куда. Иосиф бен Иегошуа Га-Коген писал, что «многочисленные евреи из страны Парас» бежали «в страну Русию и землю Ашкеназ (Германию) и Швецию». Точнее, не в Русию, а в Хазарию, в Русию они перебрались значительно позже.

Но и тайным сектам стало неуютно. Арабы гораздо внимательнее, чем персы, вникали в духовные вопросы: ведь представителей одних верований требовалось обложить дополнительным налогом, других – обратить в ислам. Часть манихеев подалась на восток, в Уйгурию, навязала ей свою религию. Другие бежали на запад, их приняли короли лангобардов. От них ереси поползли по Италии. В городах создавались общины «патаренов», появились и сатанисты – если материальный мир «от лукавого», выглядело логичным поклоняться ему.

Некоторые сектанты укрылись в пустынных и малодоступных районах. В горах Армении и Малой Азии поселились так называемые павликиане. Они использовали христианскую терминологию, но суть их учения была манихейской. Павликиане полагали, что мир сотворен и захвачен дьяволом, считали злом государство, Церковь, отрицали браки, в общинах процветала «свободная любовь». Но эти общины отнюдь не были мирными кружками инакомыслящих.

Они развернули оголтелую войну против христиан, совершали набеги на их селения. Разрушали храмы, безжалостно убивали всех, «поклоняющихся кресту». В живых оставляли лишь девушек и юношей, которых продавали в рабство. Торговля захваченными невольниками как раз и стала основным промыслом павликиан.

Многие еретики очутились в Средней Азии. В больших торговых городах они легко находили и вербовали сторонников. Для местных жителей это обернулось бедствиями. После гибели Тюркского каганата Средняя Азия разделилась на ряд государств. Самым сильным из них был Хорезм, он отбил несколько арабских наступлений. Но в 712 г. сектанты организовали здесь революцию. Табари писал, что они расправлялись «с хорезмийской знатью, отнимая у нее имущество, скот, девушек, дочерей, сестер и красивых жен». Хорезмшах Чаган бежал к арабам и попросил у них помощи. Они согласились в обмен на подданство халифу и принятие ислама. Овладели Хорезмом, казнили революционеров, и хорезмийцы, спасенные от бесчинств, стали с этого времени ревностными мусульманами и друзьями арабов.

В 730-х гг. начались антиарабские восстания в южной части Средней Азии. Они разлились широко, перекидывались от города к городу. Для подавления войск не хватало, и наместник халифа Наср ибн-Сейяр набирал полки добровольцев в Персии. Различные сектанты тоже поучаствовали в восстаниях. Но они, избивая чиновников халифата, пытались сами захватить власть и насаждать собственные порядки. Это раскалывало повстанцев, ссорило между собой. Завоевателям их раздоры были на руку. Они не особо интересовались разногласиями среди мятежников, карали всех подряд. Да так карали, что от «веселой Согдианы» остались руины городов и сел с грудами трупов, кучами отрубленных голов, лесами кольев и виселиц. А толпы пленных женщин и детей переполнили рынки, цены на рабов упали небывало низко. Такой товар не окупал содержания. И арабские командиры рассчитывались с солдатами-персами этими же женщинами и детьми, участками опустошенной земли. От смешения персов и согдианок образовался новый народ, таджики – «таджиками» называли воинов халифа.

Уцелевшие повстанцы разбегались в Индию, в Китай. Находили пристанище и в Хазарии. Она была еще более веротерпимой страной, чем Персия. Принимала всех, не мешала никому соблюдать родные обычаи. Тюркская верхушка исповедовала митраизм, культ неба-Тенгри. Мадьяры были огнепоклонниками, хорезмийцы – солнцепоклонниками. Особые верования были у хазар, славян. В Хазарии проживало немало иудеев, хватало и христиан – аланы, готы, крымские и таманские греки. Византийский император Лев III всячески укреплял союз с Хазарией. Даже женил сына Константина на дочери кагана Чичак, в крещении она получила имя Ирина. Общаясь с греками, переходили в христианство и другие хазары, русы. Их было немало, Константинопольский патриарх учредил для них Хазарско-Хорезмийскую епархию, позже она развернулась в митрополию из семи епархий.

Империи и впрямь требовалось держаться за друзей. Арабов отбросили от Константинополя, но их позиции в Малой Азии располагались совсем недалеко от столицы. Внутри государства тоже было неладно, оно не имело прочного тыла. Мусульманских и болгарских ударов избежали итальянские владения Византии. Но в них все более отчетливо проявлялись сепаратистские настроения. Местные аристократы и богачи с завистью поглядывали на соседние королевства и герцогства. Власть императора их раздражала. Хотелось таких же «свобод», как у западных феодалов. Почему бы не отделиться от греков?