Выбор
Шрифт:
— Я рада, — удовлетворенно отозвалась Валерия. — Не хотелось бы обнаружить рядом с тобой очередную соперницу.
Мужчина незаметно вздохнул.
— Поговорим об этом позже, ладно?
Она негромко рассмеялась в ответ.
— Позже мы займемся более приятными делами, чем просто разговоры.
«Не вздумай сейчас с ней спорить», — приказал себе Павел. «Нельзя говорить о том, о чем пожалеешь потом. Еще будет время объясниться».
Завершив разговор, он буквально отшвырнул телефон в сторону и подумал, что скорее станет монахом, чем еще раз в своей жизни дотронется до Сотниковой.
Но ведь она еще в большей степени табу для него! И к величайшему сожалению, как раз о ней перестать думать никак не получалось. Прошел всего лишь один день после их встречи в ресторане, и из-за его операций они не пересеклись на работе, а он уже чувствует, как сильно хочет увидеть ее. И ничего не может поделать с этим желанием.
Выйдя из больницы, он не поехал домой. Зачем-то отправился колесить по городу в наивной попытке хоть немного отвлечься от неудобных мыслей. Но по пресловутому закону подлости именно они и заполонили его сознание. Настолько, что мужчина сам не заметил, как оказался перед домом Ильиной. Уже почти стемнело, но в окружающем сумраке еще отчетливо просматривались деревья во дворе, детская площадка и скамейки с всевидящими старушками. Классическая картинка, которая отчего-то напомнила ему о детстве. И душное, тревожное давление в груди стало еще сильнее.
Павел вышел из машины и какое-то время просто стоял, устремив невидящий взгляд куда-то перед собой. Может быть, стоит подняться к Лизе сейчас? И все рассказать? Да, она его возненавидит, возможно, даже проклянет, но, может быть, тогда это смятение внутри хоть немного уляжется? Ведь становилось же ему легче в далеком-далеком детстве, когда он признавался родителям в своих прегрешениях после длительного молчания. Вот только сегодняшняя проблема не имеет ничего общего со съеденными без спроса конфетами и прочими детскими шалостями.
Наверное, он так и не решился бы позвонить в домофон, но в этот момент дверь в подъезд распахнулась, выпуская наружу очередную старушку. Та подозрительно уставилась на Павла, рассматривая его с явным неудовольствием, и, стараясь поскорее скрыться от ее глаз, он шагнул в подъезд. Поднимаясь по лестнице, пытался понять, чего ждет больше: чтобы ему никто не открыл или чтобы Лиза оказалась дома. Ни один из вариантов не обещал облегчения, но это все же было лучше, чем просто топтаться на месте.
Она была дома. Отворила дверь и выдохнула в изумлении, явно не ожидавшая увидеть именно его:
— Вы?!
Павел не понял, прозвучало ли это слово громко или едва различимым шепотом, но сам не смог ничего ответить, будучи изумленным не меньше нее. Она спала? Поэтому такая растрепанная, с затуманенными глазами, в шортах и короткой маечке, которая больше показывала, чем скрывала? И как можно в таком виде открывать дверь неизвестно кому? Или Лиза не одна и поэтому не боится?
От этого роя вопросов и от увиденного у него, казалось, закипела кровь. Злость на собственную несдержанность вкупе с желанием превратилась в гремучую смесь, которая переполняла, норовя вырваться наружу. Все связные мысли исчезли. Он просто стоял и смотрел на самую прекрасную и самую недоступную для себя женщину, не представляя, что делать дальше.
Глава 27
Увидеть Соболева в своем доме Лиза ожидала меньше всего. Кажется, вчера во время ужина они все обсудили. Или не все? Зачем он снова приглашает ее? Голос мужчины звучал непривычно взволнованно, и причина этого волнения для нее оставалась загадкой. Как и то, почему она сама решила согласиться.
Когда отправилась переодеваться, у нее так дрожали руки, что с первого раза не удалось застегнуть брюки. А прическа и вовсе была в ужасном состоянии. Если то, что творилось у нее на голове, вообще можно назвать прической. Лиза умудрилась уснуть с влажными после душа волосами, и теперь рассчитывать привести их в порядок не было никакой возможности. Но это оказалось даже символично: они находились в таком же растрепанном состоянии, как и все ее чувства.
Соболев, конечно, потрясающе привлекательный мужчина, но ее не должно это волновать. Еще бы только действительно удалось перестать думать о нем. О том, как шикарно сидит на нем рубашка, оттеняя и без того выразительный цвет глаз, а джинсы обтягивают мускулистые бедра. И о том, что все больше хочется до них дотронуться.
Лиза уставилась на свое отражение в зеркале, приказывая себе успокоиться. Он только ее коллега, еще и соперник, с которым придется побороться за должность. И не просто побороться, но и победить. Поэтому на нежелательные чувства к этому мужчине нельзя тратить ни минуты.
Она вернулась в комнату, встречая пристальный взгляд Павла. Сейчас Лиза почти не сомневалась в том, о чем он думает: об их поцелуе перед ее домом. Эта мысль, казалось, стала осязаемой, растворилась в воздухе, соблазняла и дразнила.
«Тот поцелуй был случайным, и это никогда больше не повторится», — напомнила себе женщина, стараясь вернуть себе самообладание.
Но стоило сесть в машину и оказаться в непосредственной близости от Павла, как она ощутила, что сердце забилось с новой силой, будто было готово выскочить из груди от волнения.
— Куда мы поедем? — решила заговорить первой, чтобы хоть как-то отвлечься.
— У вас есть какие-то особенные пожелания? — уточнил мужчина, бросая на нее взгляд.
— Нет, — Лиза отвернулась, стараясь говорить как можно суше. — Доверяюсь вашему вкусу.
Соболев вдруг хмыкнул.
— Уверены?
Это определенно была игра, и Лиза позволила себе улыбнуться.
— Надо добавить: «в разумных пределах»?
Он помолчал, а потом неожиданно сказал:
— Вам нужно улыбаться чаще.
Эти неожиданные слова застали ее врасплох.
— Вам тоже, — отозвалась чуть дрогнувшим голосом, очень надеясь, что со стороны это незаметно.
— Мне кажется, наша основная проблема в несовместимости, — пауза в его речи была очень заметной. — Или, наоборот, в том, что мы слишком совместимы.
Последняя фраза прозвучала настолько интимно, что Лиза невольно смутилась. Щекам стало горячо. Это что, флирт? С какой целью? Соболев стремится ее задеть или лишить равновесия? Или просто развлекается, понимая, как сложно устоять перед его обаянием?