Выбор

Кальнов Александр

И подонки улыбнулись, понимая, что многое сходило им с рук при поддержке продажного брата-чекиста.

Англия,

в эти минуты

Кристиан зыкнув зеркало заднего вида понял – преследователи ускорились, поняв, что впереди будет затяжная дорога, утопающая в лесополосе, да и встречный поток машин полностью иссяк. До Кентербери ещё ехать и ехать, и небольшие, уже спящие деревушки, расположенные по в глубине от дороги вряд ли его выручат, отпугнув преследователей

как потенциальные свидетели.

Придавив педаль акселератора, Кристиан подметил в зеркале, как седаны стали нагонять его, и заключил мысленно, – определённо, преимущество за ними, в скорости и манёвренности баварских седанов. Однако…

Глянув на шильдик, обозначающий марку английского автомобиля на приборной панели Кристиан кивнул, подумав про себя, – посмотрим!

Увидев пронёсшийся дорожный знак, обозначающий скорый поворот на Кингстон и перетекавший в деревушку Марли и далее в безлюдные живописные места, шепнул, – так ли вы будите проворны и сообразительны не в своей среде?

– Два авто, – шепнул сам себе молодой шатен, сжимая рулевое колесо и щура тёмно-синие глаза, – по четыре пассажира максимум восемь! Так себе расклад.

И Кристиан задумался над этим числом, вспомнив его значение для рода его и его предков, при этом увидев впереди указатель на приближающийся поворот.

Российская Федерация, Москва.

По дороге к Максу, в машине.

2.55 ночи.

– Ну, мальчики, кто эти парни и что вы натворили? – с заправским видом следователя спросила Кристина, посмотрев влево на Макса, который оглядывал консоль автомобиля.

– Ничего не натворили. Самооборона… – спокойно ответил Сокольский, повернув вправо голову и наблюдая ночные улицы центра.

– И если бы знали их, всё решилось бы обычным разговором… – говорил, улыбаясь Максим, – у нас на районе такие гопники явно не живут!

– У нас на районе? – удивленно уточнила Кристина и глянула на Сокольского через зеркало заднего вида. Тот сидел со спокойным видом и безмятежно смотрел в окно. Кристина в моменты взгляда на Александра ощущала то как странная энергия, теплящаяся в ней, начинает пульсировать. Немного погодя она добавила, – в смысле?

– Ну, – начал Орлов, быстро посмотрев на профиль Кристины и вернувшись к изучению интерьера авто, – я живу здесь, знаю многих, и многие знают меня.

– Я тебя не знаю, – улыбнувшись и повернувшись на мгновение к Орлову, ответила Кристина, – хотя живу тут, почти, довольно долго.

– В смысле почти? – оглядывая приборную панель переспросил Максим, – раньше в другом месте жила?

– Ну так, было дело… – улыбнувшись и вспомнив о былых итальянских временах ответила Кристина.

– А-а, ясно, – ответил Макс и почему-то подумал про себя, – очередная богатенькая лягушка-путешественница! – и пробубнил обыденно вслух, – как и Санёк, странствовала по стране за семьей?

– В смысле? – посмотрев в зеркало заднего вида и найдя в них задумчивое отражение смотрящего в окно брюнета, – ты, Саша, тоже перемещался по странам за семьей, меняя школы и друзей?

– Не совсем, – устало ответил Сокольский, продолжая смотреть в окно и думать, что это был за внешний порыв, уклонивший его от ножа и уже знакомый сюрреалистический голос, отдающийся и тёплой вибрацией в затылке, – родился я в глубинке, в силу папиной профессии мы частенько жили в разных городах, но по большей части домом моим стала Москва, здесь, к слову родились мои предки.

– Мозгами-то он здесь, а сердцем там, всегда там, где тепло… – невзначай добавил Орлов.

– А это место, где тепло, где это? – с проснувшимся странным интересом уточнила Кристина, глядя в зеркало заднего вида, – к каким краям принадлежит сердце твоё?

– Южным, солнечным… – мягко улыбнувшись, ответил Сокольский, – хотел бы пожить в солнечной Италии, Испании, Португалии.

– А-а, – загадочно наблюдая за движением на дороге говорила Кристина и обрадовалась тому, что её родина интересна людям, – я тоже Италию люблю, очень. Я там родилась и очень много времени проводила там, да и сейчас провожу.

– Повезло тебе! – резко повернувшись сказал Сокольский, смотря на почти тёмные глаза Кристины, – я всегда хотел туда попасть, насладиться видами и красотами природы сицилийской, долинами Тосканы, поесть исконную пасту и пиццу.

– Si, паста там отменная! А виды и право шикарные, завораживающие! – улыбаясь, говорила Кристина, пробуждая воспоминания о проведенных там летах, – это всё стоит того, чтобы остаться там жить…

– А как же матушка Россия? – неожиданно вклинился в разговор Орлов, посмотревший на Кристину аналитическим взглядом, – наша природа, пожалуй, разве не самая разнообразная, живописная и воодушевляющая.? Русская кухня поражает, а искусство, будь то музыка или литературное излияние гениальных авторов захватывает воображение. Не так ли?

– Не спорю… – кивнула Кристина и мысленно пробежалась по списку прочтенных книг русских классиков и современников, припомнила виды природы, которые ей доводилось лицезреть. – но как говориться на вкус и цвет…

– …все фломастеры разные, – протянул Орлов и глянул на чёрный внедорожник, обогнавший их.

– Так куда вас подбросить? – серьезно спросила Кристина, – значит, мы живем в одном с вами районе?

– Все мы из одного места, все мы дети Вселенной. На Чистые пруды, пожалуйста… – отстранённо ответил Сокольский, смотревший на ночной город.

– Философ? – глянув в зеркало заднего вида и найдя там карий взгляд, смотревший ответно ей в глаза, спросила Кристина, – я тоже люблю. Какая в приоритете?

– Ну вот, началось! – тихо простонал Орлов, иронично закатив глаза, – высадите меня тут, тогда…

– Своя, – немного сконцентрировавшись на вопросе, ответил Сокольский, наблюдая в окно, – жить по шаблонам не интересно. Мы сами вправе создавать своё идейное течение, свою теорию устройства этого мира и его сущности. Пора бы менять текущую среду, пока ещё не поздно, заставлять людей отходить от навязанного им скудоумного шаблонного мышления и одноразового потребительства всего и вся. Общество согнали в стадо разделив границами по карте и контролируемо стравливают нас. Нам дан мозг, а мы его не можем использовать полноценно… во благо себя и цивилизации в целом, будущего людей и уставшей планеты. Или же не хотим, как вот, например, те, кого мы только что проучили.