Выбор
Шрифт:
— Кто такая Сата? — прервал поток откровений Отто.
— Соседка ваша справа. Я соседка слева, а она, змея подколодная такая, стерва, ведьма сглазливая…
— Хорошо, хорошо, мы поняли, только нас сюда направили оказывать магическую помощь всем жителям, а не только избранным.
— А зачем ей магическая помощь? Она сама ведьма. И девка ее ведьма, только еще хуже — голоногая!
Полугном подошел к соседке и вежливо взял ее за локоток:
— Я думаю, нам с вами стоит подробно обсудить наше сотрудничество на почве
Я благодарно улыбнулась лучшему другу и отправилась распаковывать вещи. Занятие настолько меня увлекло, что когда за моей спиной раздалось приветствие, то я подскочила на месте и испуганно обернулась к дверям. В мою комнату заглядывало остроносое личико в обрамлении ярких рыжих кудряшек.
— Я вас напугала? — радостно спросило явление.
— Да, — честно призналась я, — на вашем месте я бы больше так не делала, если не хотите лишиться волос.
— А что с ними случится?
— Я их сжечь могу ненароком, — сообщила я.
— Я Сита. Хочешь, помогу вещи разобрать?
— Сита?
— Да, ваша соседка справа.
— Дочка Саты, я полагаю? — уточнила я. Девушка мне уже категорически не нравилась. Во-первых, она не проявляла ко мне никакого уважения, во-вторых, этого было достаточно, чтобы я ее невзлюбила сразу. В-третьих, с бюстом такого огромного размера просто неприлично выходить на люди! Особенно к тем, у кого эта самая выступающая часть в два раза меньше.
— А, к вам Нита уже заходила? Старая карга!
— Деточка, — злобно сказала я, — что ты вообще хотела?
— Я не деточка! — возмутилась Сита.
Я молча выжидающе смотрела на соседку, отмечая про себя непростительно короткое платьице, в обтяжку сидевшее на грудастой фигуре. Нет, девица мне определенно не нравилась. Под моим суровым взглядом Сита смутилась, но, взмахнув головой, задрала нос кверху.
— Меня мать вообще-то послала узнать, как вам наши занавесочки.
— Ваши занавесочки? — озадачилась я. Странно, ведь совсем недавно другая соседка утверждала, что это ее занавески. — Хорошие занавесочки.
Рыжая молчала, жадно рассматривая содержимое моей раскрытой сумки. Я тоже молчала, всем своим видом выражая крайнюю степень неудовольствия. Как выгнать настырную посетительницу и вместе с тем не потерять свое достоинство мага перед провинциалкой, я не знала.
— Так вам помочь разобрать вещи? — нетерпеливо спросила Сита, жадно глядя на мои пожитки.
— Нет, но если ты хочешь поработать у меня горничной на общественных началах, то приходи завтра, — ответила я. — Постель застелить, пол подмести, посуду помыть.
— Я что, служанка? — взвизгнула девушка.
Я пожала плечами, начиная распаковывать тюк с книгами, надеясь, что соседку это не заинтересует.
— Я, наверное, пойду, — наконец сказала она.
— Иди, иди, — не оборачиваясь, сказала я.
Когда за Ситой захлопнулась входная дверь, я принялась зачаровывать двери комнаты от назойливых посетителей. За этим занятием меня застал Отто, бережно держащий в руках чугунок, из которого поднимался ароматный пар.
— А кто это от нас только что вышел? — спросил он, поставив еду на стол. — Вот это фигурка, так бы и обнял!
Я одарила полугнома злобным взглядом.
— Это наша соседка, дочка Саты.
— Понятно, — глубокомысленно ответил Отто.
— Что тебе понятно? — разозлилась я.
— Стандартная женская реакция: какая она гадкая, потому что ее фигура красивее моей.
— Ха-ха. С каких это пор ты стал специалистом в женской психологии?
— Значит, я прав, — сказал друг. Помолчал и заметил: — Ты в чертеже на дверях ошибку сделала.
— Без тебя разберусь, специалист! — буркнула я, пытаясь открыть дверь.
Она не поддавалась. Я потянула на себя сильнее. Дверь словно вросла в косяк. Я пнула ее ногой и села рядом плакать. За столом Отто невозмутимо ел кашу.
Через несколько минут слезы иссякли — как можно полноценно рыдать, когда рядом кто-то с аппетитом лопает кашу со шкварками?
— Отто, — сказала я с укором, — ты бесчувственная скотина!
— Нет, — чавкая, ответил полугном, — я тебе искренне сочувствую, но очень кушать хочется. Ты плачь, плачь, мне каши больше достанется.
Я быстро поднялась с пола и кинулась за ложкой.
— Ты выел все шкварки! — закричала я, заглядывая в горшок.
— Не все, — возразил друг, роясь ложкой в каше, — смотри: вот, немного осталось. Вкуснотища!
Я торопливо ела, пытаясь доесть самые лакомые кусочки прежде, чем Отто отправит их себе в рот. Жизнь проходила в борьбе, но все же налаживалась.
После еды мы взломали дверь — никакими магическими средствами она не открывалась, — и полугном, засучив рукава, взялся за топор.
— За что я тебя уважаю, — сказал он немного погодя, вытирая пот, — так это за то, что если ты колдуешь, так колдуешь крепко!
Я молча рассматривала то, что осталось от моей двери.
— Придется тебе переезжать в другую комнату, — сказал Отто. — Дверь я тебе вряд ли быстро отремонтирую, тут плотник нужен. Только советую хорошо подумать, прежде чем начнешь еще что-то делать, потому что свою спальню я тебе в случае чего не отдам.
Весь вечер мы занимались обустройством нового жилища, заперев входную дверь от любопытствующих горожан. Те же толпились у окон, с любопытством заглядывая и бурно обсуждая разбитое стекло и изувеченную дверь, но напрямую к нам обращаться боялись. Я хотела было разогнать любопытствующих, но так и не придумала, что я им скажу. Брысь отсюда, не мешайте нам? Так местные этого просто не поймут — в отсутствие развлекательных мероприятий наш приезд — это просто событие года! Впрочем, через какое-то время народ сам разошелся, не дождавшись больше ничего интересного.