Выборы
Шрифт:
— Вождь вышел из борьбы с нечистотами благоухающий, как утренняя роза, — прокомментировал Шартелль исход переговоров. Он вернулся на другой день после визита Ослако. Ночевал он теперь у вдовы Клод, а днем мы совещались с вождями Акомоло и Декко по телефону. Вертолеты перекрасили в серебристый цвет. Один украшала синяя надпись «АКО», второй — красная «ДЕККО».
Оба пилота не знали страха и усталости. Если они видели группу в пять человек, то бросали машины вниз, чтобы кандидаты могли выйти и пожать руки избирателям. Декко
Вождь Акомоло, старше по возрасту и не такой выносливый, ограничивался двенадцатью выступлениями, не считая бесчисленных обедов, банкетов и ленчей. Основное внимание он уделял северному и восточному регионам, оставив запад Декко. К Дженаро и Диокаду приходили радостные, даже оптимистичные рапорты. Содержавшиеся в них сведения о числе сторонников Акомоло Дженаро делил пополам, но зеленых флажков на карте заметно прибавилось.
За день до массового митинга на ипподроме Убондо, где намечались выступления всех трех кандидатов, нам позвонил Джек Вудринг из Информационной службы США.
— Это короткостриженый молодой человек из Информационной службы.
— У нас нет вакансий.
— К вам едут гости.
— Кто?
— Многоуважаемый Феликс Крамер, генеральный консул США, и на йоту менее уважаемый Кларнс Койт, его советник по политическим вопросам. Вы с ним встречались.
— Я помню.
— Они приедут днем, но не останутся на обед. Кормить их буду я. Вы с Клинтом сможете прийти? У нас есть гашиш.
— Ну…
— Будем считать, что вы заняты. Пообедаем в другой раз.
— Благодарю, Джек.
Мы попрощались, я положил трубку и повернулся к Шартеллю.
— Феликс Крамер заедет к нам сегодня с Койтом.
— Приехали на митинг?
— Похоже, что да.
Шартелль и я то утро провели вдвоем, пытаясь понять, достигла ли пика предвыборная кампания. И решили, что нет, она еще набирает ход, но и оппозиция не собирается сдаваться без боя. Мы пришли к выводу, что наши шансы на победу не хуже, чем у других кандидатов, и продолжают расти. Ленч мы также съели вдвоем: Анна учила детей, Клод управляла винным магазином. Нам подали гамбургеры с репчатым луком, салатом и майонезом с жареным картофелем. Пили мы немецкое вино.
— Очень хороший ленч, — похвалил Шартелль Самюэля.
— Мадам научили меня. — Они — очень хороший учитель, — и наш повар скрылся на кухне, которую Анна и вдова Клод отмыли добела. Самюэль ворчал, но качество пищи улучшилось. Он быстро научился готовить основные блюда американской кухни. И смешивать вполне сносный мартини.
— Мы испортили бедняге карьеру, — заметил я.
— Почему?
— Ни один англичанин не наймет его, узнав, что он работал у американцев. Мы их балуем.
— Скоро здесь будет куда больше американцев, чем англичан. Старина Самюэль не останется без работы. Вы заплатили им за этот месяц?
— Да.
— Знаете, Пит, я дал по паре лишних фунтов. Тем более,
— Тем более, а? Прекрасно. Я и так поднял им жалованье на два фунта.
— То есть мы оба поняли, что слугам Альбертии недоплачивают.
Мы пили кофе, когда к крыльцу подкатил «кадиллак» Крамера с развевающимся американским флажком на крыле. Крамер вылез из кабины первым. Лет сорока восьми, а может и пятидесяти, с наметившимся брюшком. Темно-карие глаза, загорелая лысина, короткие волосы по сторонам, щедро усыпанные сединой. Следом показался Койт.
Шартелль и я сидели на веранде.
— Если вы еще не успели поесть, друзья, я могу предложить вам по паре гамбургеров и бутылке пива. Я Клинт Шартелль, мистер Крамер, а это Пит Апшоу. Привет, мистер Койт.
Крамер в легком синем костюме и черных полуботинках поднялся по ступенькам и пожал нам руки.
— Я презираю себя за это, мистер Шартелль, но мы еще не ели, и я не могу устоять перед гамбургером, — мы обменялись рукопожатиями и с Койтом, и он сказал, что тоже не откажется от гамбургера. Я кликнул Самюэля. Пока жарились гамбургеры, он принес нам с Шартеллем кофе, а Койту и Крамеру — по бутылке холодного пива.
— Сожалею, что не смог повидаться с вами в Барканду, господа, — Крамер отпил пива, — но рад, что вы переговорили с Кларенсом.
— Мы мило побеседовали, — кивнул Шартелль. — Вы приехали на митинг, мистер Крамер?
— В общем-то, да. Позвольте спросить, кто победит?
— Акомоло с подавляющим преимуществом.
— Это ваше частное или профессиональное мнение? — спросил Койт.
— Я не отделяю одно от другого.
— Я слышал, что шансы Колого растут, — добавил Койт.
— Наверное, вы говорили с теми молодыми людьми из Штатов, которые ведут его кампанию. Они из нового агентства в Филадельфии. Вы помните, как оно называется, Пит?
— «Коммуникейшн. Инк.». Никогда не слыхал о нем раньше.
— А вы слышали о нем, мистер Койт?
— Да, — ответил резидент ЦРУ. — Похоже, его репутация очень высока, несмотря на то что образовалось оно недавно.
— Странно, что я понятия не имел о его существовании, — не унимался Шартелль.
— Какой эффект, по-вашему, мистер Шартелль, дают самолеты, пишущие лозунги в небе? — спросил Крамер.
— Ну, я думаю, они приносят оппозиции много пользы. Нам, конечно, от них только хлопоты. Я сожалею, что не додумался до этого первым.
— Я слышал, что их использование привело к неожиданным и малоприятным последствиям.
— Неужели?
— В народе прошли разговоры, что дым, которым пишут слова, вызывает бездетность и импотенцию.
— Не может быть, — изумился Шартелль.
— А у доктора Колого дирижабль? — спросил я.
Крамер кивнул.
— Гудйировский дирижабль?
Вновь кивок.
— Они просто неистощимы на идеи, не правда ли, Клинт?
— Похоже, что так.
Самюэль принес гамбургеры и поставил тарелки перед Крамером и Койтом. Они жадно набросились на еду, а я попросил Самюэля принести им еще по бутылке пива.