Выброшенный в другой мир. Книга первая

Ищенко Геннадий Владимирович

– Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже под восемьдесят, и у него не всё в порядке с головой. Но его вряд ли заинтересуют твои рассказы. Он вообще недолюбливает молодёжь.

– А жена графа?

– Умерла во время родов два года назад. Наверное, он её любил, если до сих пор не нашёл замены и, по слухам, даже не валяет служанок. Пройдёмся по детям. Наследник у него есть, но он почти всё время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, что они сдружились. Встретишься с двумя дочерьми. Наверное, граф рассказал о младшей, а вот о старшей – вряд ли. Не любит он о ней говорить.

– И с чем это связано? Или это секрет?

– Секрет,

о котором всем известно. Его старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась из-за влечения к мужчинам. Нервная и истеричная девица, которой всё мало. Она перепробовала многих в замке, иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей – всё без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что ограничивать дочь опасно для её душевного здоровья, вот он и не ограничивает, только старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое-кто и рад, она ведь само очарование. Представляешь, каково графу? Её ведь и замуж не выдашь. Не знаю, как у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что их не придётся долго искать. Вот я и думаю, зачем граф позвал тебя на эти посиделки? Может, решил подвести к дочери, чтобы она не шлялась с этим делом сама по замку? Всяко лучше, если у неё будешь один ты, чем вся дружина, да ещё и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся чего-нибудь выбить. Свободных имений у графа нет, но ему нетрудно подтвердить твой титул.

– С ума сошёл? Чтобы я расплачивался этим за титул!

– Дурак ты, Серг! Это не ты расплатишься, а граф сделает тебе любезность за то, что на время облегчишь ему жизнь. Девушка не виновата в своей болезни. Попробуй поставить себя на её место. Я здесь только два года, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики начались позже. Попробуй оставаться спокойным в её положении! Женщины, когда припрёт, иной раз становятся бешеными, а у неё это постоянно. Так что ты будешь вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся немного её ограничить, чтобы остались силы на занятия оружием, а не только на… понял?

Рон как в воду глядел. Когда слуга привёл Сергея в малую трапезную, там уже собрались сам граф, обе его дочери и старый отец.

– Позвольте представить вам оруженосца нашего Содера, благородного Серга Аликсана! – сказал барон. – Серг родом из далёкой страны, о которой у нас не знают. Он сын барона, но этому нет подтверждающих документов. К нашим берегам юношу пригнало бурей на почти затонувшем корабле! Я попросил Серга присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.

– Думаю, подойдёт! – буркнул старик сыну и обратился уже ко всем: – Я неважно себя чувствую, поэтому обойдусь без ужина, а вы развлекайтесь.

Дочери графа рассматривали юношу с нескрываемым любопытством. Младшая улыбнулась и подмигнула, а встретившись взглядом со старшей, он вздрогнул. Так могла смотреть приговорённая к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование.

Граф задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Сергей старался их развлечь, и, благодаря фантазии и прочитанным книгам, это хорошо получилось. Когда закончился ужин и ушли юные графини, их отец задержал собравшегося подняться гостя.

– Сидите, барон, у меня есть к вам разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?

– Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.

– Вы станете бароном, Серг! Помогите мне, и я помогу вам! Баронство – ерунда, я помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Я люблю Лону больше других детей, иначе давно прервал бы её жизнь. Вы удивлены?

Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить свою дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? Для этого тоже нужны свидетели, но в моём случае это пустая формальность. Я как-то пригрозил ей этим, и знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто не хватает духа уйти самой! Вы не сможете избавить её от болезни, но в ваших силах подарить немного тепла, хоть на время ослабить терзающую её жажду! Не отказывайте мне, Серг! Я же вижу, что вы уже не мальчик! Вы узнали женщин, а раз неженаты, значит, это было только стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?

– Я попробую, – согласился Сергей. – Возможно, что-нибудь и получится. Только я не возьму у вас ни титулов, ни золота. Пусть в глазах ваших дружинников такой обмен – дело нормальное, я перестану себя уважать.

– Как хотите, – вздохнул граф. – Идите к ней, она вас ждёт. Пятая дверь по этому коридору…

«Весь мир сошёл с ума или только я? – думал он, идя по коридору. – Вот надо было мне выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто не взглянул бы. Господи, что сказал бы отец!»

Он постоял несколько минут перед нужной дверью, не решаясь войти, потом всё-таки потянул её на себя.

– Заходи, – сказала стоявшая за дверью девушка. – Пойдём, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись.

Сергей сел на кровать, которая была раза в четыре больше тахты из земной жизни, и Лона села рядом, не касаясь его.

– Тебе наверняка много всего рассказали, – горько сказала она. – Я сама слышала, что болтали слуги. Кое-что правда, остальное – выдумки. Я росла обычной девушкой, которая, как остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Что ты ответил отцу?

– Он попросил помочь, – ответил Сергей, – и кое-что предложил взамен. Так вот, знай, что я ничего от него не возьму за свою помощь.

Шла третья неделя пребывания Сергея в замке графа. Он сразу же переселился из своей комнаты в покои Лоны. Зря Рон говорил о её истеричности, которой не было и в помине, как и каких-то крайностей в любви. После завтрака юноша шёл в комнаты Ольды заниматься письмом с её учителем, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых лёгких мечей.

– Мышцы ты нарастил, – говорил он Сергею, – но с тяжёлым мечом не управишься. Для него тебе расти ещё года три. С твоим проворством проще уклониться или отвести удар клинком, чем пытаться переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого её в избытке. А главное – следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Я никогда не видел таких быстрых бойцов, как ты. В этом твоё преимущество, его и старайся использовать.

Сергей и сам заметил, что двигается и думает быстрее людей этого мира. Разница была небольшая, но в бою могла выручить. И ещё сильно помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал регулярно их выполнять, что ещё больше добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда был в наёмниках. Посмотрев фильм «Великолепная семерка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий у Сергея не появилось виртуозности Дея, но он научился без промаха всаживать тяжёлые метательные ножи в мишень с дистанции в пять-шесть шагов.