Выдающие фантастические истории
Шрифт:
Через минут двадцать такого безмятежного плавания я устал обозревать берега слева и справа. Моя беспокойная натура требовала какой-либо деятельности. Подумал немного, я взял в руки спиннинг, на которой стояла блесна Байкал и кинул ее к берегу. Через пару секунд последовал удар – блесну схватила щука, и судя по всему, немаленькая. Началась борьба – щука никак не хотела очутиться в ухе, а металась по все реке, от одного берега к другому. Но у меня стояла толстая леска и спиннинг был нашего производства, так что в конце концов я вытащил эту почти метровую щуку на плот, и сразу ударил ее по голове прикладом карабина.
Щука
Борьба с речной хищницей отвлекло меня от созерцания берегов, и я с удивлением заметил, что река разделяется – впереди был остров, заросший ивняком. Достав из полевой сумки карту, я посмотрел на реку. На карте не было никакого острова. Обе протоки были одинаковы по величине, и по какой надо было мне плыть, непонятно. На всякий случай я направил плот по левой протоке, так как район работ находился на этом берегу.
Судя по скорости течения и времени, я проплыл только треть расстояния и волноваться перестал, но внимательно смотрел вперед – мне не нравилось, что на карте не было отмечен этот остров. Плот медленно плыл по течению уже полтора часа и мне захотелось в туалет, – по большой нужде. Справлять ее на плоту мне не хотелось, и поэтому я без колебаний взял шест и причалил на отмели. Вытащив плот, я взял карабин и присел в тени, около куста ивы, положив рядом карабин. Когда я закончил, взял карабин и уже собрался продолжать плавание, мое внимание приковал небольшой лог, в десяти метров от меня, в котором выходили горные породы.
Геолог я был не только по профессии, а наверное и по призванию. Мне надо было посмотреть на это обнажение, вскрытое каким-то ручьем. Я подошел к скальной стенке, сложенной, наверное, известняком, которым была сложена подавляющая площадь нашего района. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не известняк. Обломки, которые лежали рядом с обнажением, были чересчур тяжелыми для осадочной породы, которой являлся известняк. Как называлась эта горная порода, мне предстояло выяснить, но для этого надо было достать геологический молоток, который лежал в рюкзаке, – только им можно было отбить образец от скалы, покрытой мхом и плесенью. Нужен был свежий скол этой породы.
Я повернулся, чтобы отправиться к плоту, который меня ждал на берегу, и замер – около плота стоял огромный саблезубый тигр, которого привлек запах щуки. Я медленно снял с плеча карабин, снял его с предохранителя, прицелился и нажал на курок. В армии я каждую неделю ездил на стрельбище и хорошо стрелял по грудным мишеням, которые вставали метрах в трехстах от огневого рубежа. До тигра было метров пятьдесят и я целил ему в ухо. После первого выстрела у него подкосились передние лапы, а после второго и третьего выстрела он упал на отмель.
Не выпуская из рук карабин, я с опаской подошел поближе. Зверь лежал неподвижно, и только тут меня затрясло. Когда мандраж прошел, я опустился рядом с трехметровым хищником и посмотрел на его клыки. Это был самый настоящий саблезубый тигр, и только у него были такие длинные клыки. Но что здесь он делал, ведь он должен был вымереть несколько сотен тысяч лет назад? Это была для меня настоящая загадка. Надо было убираться с этой отмели, от греха подальше. О том, чтобы снять с тигра шкуру, у меня даже в мыслях не было, – это было очень долго, и могли прибежать другие, не менее опасные хищники.
Но уходить с этой отмели без охотничьего трофея я не мог. После того, как я достал из рюкзака молоток и отколотил несколько образцов из разных мест скального обнажения, подошел к туше и выбил геологическим молотком оба громадных клыка. На всякий случай я ободрал охотничьим ножом бересту с березы, которая находилась на краю леса – оставил метку. Потом снял плот с отмели, залез на него и спокойно выдохнул на самой середине реки.
Теперь, в относительной безопасности, можно было рассмотреть свои охотничьи трофеи и образцы. Плот медленно плыл посередине спокойной реки, и я вспомнил о трубке. Достал из нагрудного кармана энцефалитки трубку, кисет с махоркой, которой со мной поделился отец еще дома, – он, когда не стало сигарет в магазине, посадил в огороде табак, а когда он вырос, сделал из него махорку, трубку, но предпочитал курить не трубку, а папиросы, которые сворачивал из газеты. Трубку и мешочек с махоркой он мне отдал перед самым моим отъездом, и я ему был очень благодарен за подарок.
Я уселся на пенек, набил трубку и закурил. Прошедшая на отмели стычка с огромным и опасным хищником из прошлого меня беспокоило все меньше и меньше, и я вспомнил о геологических образцах, которые даже не осмотрел на берегу. Теперь, в безопасности, можно было на них взглянуть. Они не были представлены известняком – это была кристаллическая порода тёмно-зелёного цвета, достаточно тяжелая, и в ней были маленькие кристаллики красного цвета. Кроме них в породе были бесцветные кристаллики. Чтобы дать название этой горной породе, надо было определить ее петрографический состав, но без микроскопа и шлифа сделать это было для меня сложно.
Я просмотрел остальные образцы и в одном обнаружил крупный бесцветный кристалл. Пришлось доставать семикратную складывающую лупу, без которой рассмотреть кристаллы было тяжело. Под лупой я понял, что красные кристаллики были гранаты – они были ромбододекаэдры, и любой человек мог определить гранат по внешнему виду кристаллов. А бесцветный кристалл оказался тетраэдром со слегка выпуклыми ребрами – это был настоящий алмаз, судя по форме кристалла. Проверить его на твердость я не мог – у меня не было никакого минерала с собой.
Все образцы я положил в мешочек, туда же положил этикетку, на которой написал номер, место отбора и дату. С этого момента это не были собакиты – так иногда назывались образцы без этикеток, которые были отколочены непонятно кем и где. Закончив с работой, я посмотрел на часы. Плот плыл уже три часа и мне надо было не пропустить место, на котором высадилась группа на первом плоту.
Прошло еще несколько десятков минут, и я уловил своим носом запах дыма, – кто-то развел костер, и наверняка это были рабочие с Александром. Других людей в этих краях не было – кроме заключенных и военных с автоматами, которые выбирались на охоту в тайгу.