Выдумщики
Шрифт:
– Набралась вежливости? – раздалось прямо над ее ухом. Ада резко обернулась. Старик был в домашнем халате, таком же древнем, как и ковер. Раньше казалось, что ему лет семьдесят, сейчас он выглядел чуть ли не на девяносто: дряхлое, морщинистое лицо, трясущиеся руки, сжимающие помятый прямоугольник картона. Адели тут же стало стыдно, что она так грубо обошлась с ним прежде. Все-таки старый человек.
– Простите меня, пожалуйста, – сказала она. – Я не хотела с вами так разговаривать. Просто пыталась выяснить что-нибудь о моем брате.
– А, – крякнул
Он скинул несколько книг с кресла и сел, закинув ногу на ногу. Положил картонку на стол.
Ада вспыхнула. Конечно, ведь он тоже все знал. И ведь не только знал, даже намекал Адели во время их первой встречи!
– Почему вы не сказали, что мой брат выдумщик?
– А зачем? – Старик похлопал по второму креслу рядом с собой, лукаво глядя на Аду.
– Как – зачем? – Она чуть не задохнулась от возмущения. – Ведь это поменяло все. Все!
Ворчун пошарил рукой на столе, достал очки и, нацепив их на нос, принялся рассматривать свою картонку. Ада несколько секунд смотрела на него, ожидая ответа. Глянула на предложенное кресло и села. Старик довольно улыбнулся краешками губ и наконец ответил:
– Милочка, решать ваши проблемы – не мое дело. Но если спросите вежливо и четко, я отвечу, так и быть.
– Что случилось с Марком в Мирграде? Почему он стал таким?
– Насколько я знаю – ничего, – нахмурился, вспоминая, Ворчун. – Умный был парень. Как приехал, так сразу такое начал создавать… О-го-го. Мы все только рты пораскрывали. Способный, очень способный. Жаль только, через два месяца уехал. – Он покачал головой. – Да и какое «уехал». Панически сбежал, как Первый.
– Через три месяца, – поправила Адель. – А почему он уехал? Зачем?
– К кому, – сказал старик и сам ответил: – К тебе.
И наклонился вперед, будто желая рассмотреть, что же такого в Адели интересного.
– В тебе много есть от него, очень много, – пробормотал он тихо, скорее говоря себе, чем Аде. – Кабы это было к добру…
В глубине дома что-то затрещало.
– Ах, боги, еще кого-то принесло, – пробормотал Ворчун. – Лаура, что ли? Носится со мной как со стариком. Пошли, я ее спроважу.
– Я лучше тут подожду, – ответила Ада. Она совсем не была уверена, что наставница обрадуется, увидев ее здесь. Особенно если узнает, что она снова расспрашивает про брата.
Старик бросил очки и карточку на стол и ушел, бранясь про себя, а Ада стала осматриваться. Не верится, что этот человек когда-то создавал Мирград. Если дом подстраивается под желания хозяина, какая же скучная у Ворчуна жизнь! Будто все осталось в далеком прошлом. И эта картонка… Что он так внимательно рассматривал?
Ада подошла к столу, прислушалась – похоже, Ворчун что-то быстро говорил, стоя у самой двери, – и подняла карточку. Нет, не карточку – фотографию. Такую же, какая была в доме у брата. Только здесь все четверо хорошо видны. Молодые, счастливые лица. Двое в центре стоят в обнимку, справа девушка смотрит на них восхищенными глазами, а слева прислонился к дереву парень в очках. Кто они?
– Спровадил я твою наставницу.
Ада быстро спрятала карточку за спину и обернулась.
– Чей-то ты вскочила? Не сидится на месте?
– Просто хотела… Осмотреться. Так что вы говорили про брата? Точно ничего не случилось за то время?
– Ну, – хмыкнул Ворчун, – Разве что все два месяца Лаура ходила надутая. Еще бы, какой-то сопляк, который только-только узнал, что существует Мирград, сделал для города больше, чем она за все время. А ты садись, че мельтешишь тут?
Ада покорно села, осторожно поправила:
– Только он пробыл в Мирграде три месяца.
– Что ты там лопочешь?
– Марк был в Мирграде три месяца. Вы, наверное, забыли, – медленно, чтобы он понял, повторила Ада. И быстро добавила: – Это ничего страшного, вы не думайте, со всеми бывает!
– Я еще не выжил из ума, милочка! И если сказал – два, значит, два.
Он нервно зашарил рукой по столу, схватил очки.
– Но…
– Что ты «но»-«но». Я тебе не лошадь! – Он задел локтем книжки на столе, и они посыпались вниз.
– Давайте я помогу! – Ада бросилась их поднимать, а старик все шарил по столу.
– Где эта чертова фотография?!
Адель только сейчас поняла, что так и не вернула карточку. Вон она лежит, на кресле.
Ада совсем не собиралась воровать фотографию, но не говорить же сейчас, что взяла без спросу. Она постаралась незаметно положить ее на пол. Подняла и показала Ворчуну:
– Вот эта?
– Что она делает у тебя? – Он подскочил к ней, выхватил снимок и быстро спрятал в карман.
– Просто на полу лежала, – пробормотала Ада, краснея.
– Лежала, конечно. – Ворчун нервно погладил карман с фотографией. – Занимайся-ка ты своими делами. Нечего лезть ко мне, да и во все это. – Он выхватил у Адели книжки и с грохотом швырнул их на стол.
– Я ни во что не лезу! – попыталась оправдаться Адель. Ей совсем не хотелось огорчать старика.
– Опять врешь! Зачем иначе тебе наша фотография?
– Ваша? Там вы?
– Вот что. – Он поднялся. – Не нужно тебе во всем этом копаться. Ничего хорошего не узнаешь, да и брату не поможешь. Так что ступай. – Старик грозно навис над ней и начал выпихивать к выходу.
– Подождите! Скажите только, кто там, на этом фото!
Но Ворчун вытолкал Аду на улицу.
– Пока не научишься слушать старших, ничего не узнаешь.
– Простите, просто…
Дверь с грохотом захлопнулась.
Ада постучала. Потом еще раз и еще, но никто не ответил. Она села прямо на ступеньки, уткнув голову в колени. До чего же сложно договориться с этим стариком! И заладил: «Два месяца, два месяца!» Единственное, что она узнала, – похоже, в Мирграде с братом действительно ничего не случилось, все произошло потом. Но когда? Как вообще Охотник нашел его? И что там с этой фотографией? Почему Ворчун говорил «мы»? А что, если на этой карточке он и другие выдумщики? И Первый? Но почему ей они казались такими родными, такими знакомыми?