Выход из кризиса есть!
Шрифт:
Главный вопрос, конечно, заключается в том, сможет и захочет ли кто-то из властей предержащих последовать совету тех из нас, кто призывает к действиям. Не помешают ли им распри и интриги, без которых политика немыслима?
Разумеется, помешают, но это не причина отказываться от действий. Именно этому будет посвящена последняя глава моей книги.
Глава 13. Выход из кризиса есть!
Надеюсь, мне уже удалось убедить по крайней мере какую-то часть читателей, что переживаемый нами кризис по сути был необязательным: люди не должны испытывать такие страдания, как сейчас. Более того, мы можем выйти из кризиса быстрее и легче, чем всем кажется, — всем, за исключением
Тем не менее я уверен, что к концу последней главы даже доброжелательно настроенные читатели начали сомневаться, возможна ли вообще практическая польза даже от самого лучшего экономического анализа. Ведь, исходя из политических реалий, программа восстановления, следующая описанным мною принципам, абсолютно исключена. Не будет ли пропаганда этой программы напрасной тратой времени?
Вот мой ответ на два этих вопроса: не обязательно и ни в коем случае. Шансы на поворот от мании строгой экономии последних нескольких лет к новой цели — созданию рабочих мест — намного выше, чем принято считать, а недавний опыт преподал нам важный политический урок: гораздо лучше защищать свои убеждения и обосновывать необходимые действия, чем пытаться выглядеть разумными, соглашаясь с доводами оппонентов. Компромисс в том, что касается политики, не исключен, если это необходимо, а в том, что касается истины, нет.
Теперь поговорим о возможности решительной смены курса в политике.
Ничто так не способствует успеху, как успех
Политологи всегда делают безапелляционные заявления относительно того, чего хотят и во что верят американские избиратели, и это так называемое общественное мнение часто используется для того, чтобы отвергнуть любые предложения о радикальном изменении политики, по крайней мере исходящие с левого фланга. Нам говорят, что Америка — правоцентристская страна, и это обстоятельство исключает любые серьезные инициативы, предполагающие дополнительные государственные расходы.
Следует признать, что границы справа и слева, которые политика не может нарушить, не вызвав электоральную катастрофу, действительно существуют. Джордж Буш понял это, когда после выборов 2004 года попробовал приватизировать систему социального страхования: общество отвергло его идею, и попытки протолкнуть ее быстро сошли на нет. По всей видимости, сравнимое по радикальности либеральное предложение (скажем, ввести настоящую социальную медицину, сделав всю систему здравоохранения государственной, наподобие программы медицинского обслуживания пенсионеров) ждет та же участь. А вот если речь идет о мерах, которые мы обсуждаем, направленных в основном на помощь экономике (не на ее реформирование!), общественное мнение не столь едино и решительно, как в этом стараются убедить нас ежедневные комментарии.
Ученые мужи и, к моему сожалению, действующие политики из Белого дома любят рассказывать о том, что якобы происходит в головах избирателей. В 2011 году Грег Сарджент из «Washington Post» суммировал аргументы, которые помощники президента Обамы использовали для обоснования принятия программы сокращения бюджетных расходов, а не создания новых рабочих мест: «Это успокоит тех, кто боится, что страна стала неуправляемой, позиционирует Барака Обаму как человека, вернувшего Вашингтону силу, позволит главе государства сказать демократам, что он поставил социальные программы на более прочную финансовую основу и теперь готовится к тому, чтобы перейти к решению других неотложных проблем.
Спросите любого политолога, который занимался исследованием психологии и поведения избирателей, и он посмеется над предположением, что последние руководствуются такой сложной логикой. Мэттью Иглесиас называет научным заблуждением убежденность слишком многих комментаторов, что их любимые вопросы чудесным образом совпадают с тем, что волнует большинство избирателей. Реальные избиратели заняты работой, детьми, бытом — словом, собственной жизнью. У них нет ни времени, ни желания вникать в политические проблемы, не говоря уже об анализе нюансов большой политики, как в авторских газетных колонках. Они видят (и голосуют соответственно), улучшается состояние экономики или нет. Статистический анализ свидетельствует о том, что темпы экономического роста на протяжении трех кварталов перед выборами являются главным фактором, определяющим их результаты.
Получается (урок, который команда Обамы усвоила, к сожалению, слишком поздно), что лучшие политические дивиденды приносит не та экономическая стратегия, которая находит одобрение в фокус-группах, не говоря уже о передовицах в «Washington Post», а та, которая дает реальные результаты. Кто бы ни стал новым главой государства, в его политических интересах проводить правильную экономическую политику, то есть делать все возможное для выхода страны из кризиса, в котором мы сейчас пребываем. Если стимулирующие фискальные и монетаристские меры в сочетании с ослаблением долгового бремени помогут экономике — надеюсь, мне удалось убедить в этом хотя бы часть читателей, такие действия разумны с политической точки зрения и отвечают национальным интересам.
Но есть ли шанс, что предлагаемые меры воплотятся в законопроекты?
Политические возможности
В ноябре 2012 года в Америке пройдут выборы, и предсказать сейчас, как после них будет выглядеть политический ландшафт, невозможно [38]. Тем не менее есть три основных варианта: президент Обама будет переизбран на второй строк, а демократы вновь получат контроль над конгрессом; республиканец (скорее всего, Митт Ромни) победит на президентских выборах, а его партия вдобавок получит большинство в сенате; президента переизберут, но он будет иметь как минимум одну враждебную палату в конгрессе. Что можно сделать в каждом из этих случаев?
При первом варианте — триумфе Барака Обамы — явно легче представить, что США будут принимать меры, необходимые для восстановления полной занятости. По существу, администрация Обамы получит возможность начать все сначала и сделать решительные шаги, на которые не отважилась в 2009 году. Далее. Поскольку Обама вряд ли получит в сенате большинство, позволяющее избежать обструкции, эти решительные шаги потребуют процедуры согласования, которую демократы использовали для принятия программы реформы здравоохранения, а президент Буш — для снижения налогов. Пусть так. Если слабонервные советники предупреждают Обаму о политических последствиях, ему следует вспомнить жестокий урок своего первого срока: с политической точки зрения лучшая экономическая стратегия та, которая дает реальные результаты.
При победе Митта Ромни ситуация, безусловно, будет совсем другой. Если Ромни станет приверженцем консервативной республиканской идеологии, он, естественно, отвергнет любые действия по предлагаемым мною направлениям.
Неясно, однако, верит ли Митт Ромни в то, что говорит. Кроме того, два его экономических советника, Грегори Мэнкью из Гарварда и Гленн Хаббард из Колумбийского университета, придерживаются взглядов на макроэкономику, которые можно назвать кейнсианскими. Судите сами. В самом начале кризиса Мэнкью ратовал за резкое повышение целевого показателя инфляции — идея, которая была и остается неприемлемой для большинства членов его партии. Предложение Мэнкью вызвало вполне предсказуемый шум, и он больше на эту тему не высказывался. Но мы можем хотя бы надеяться, что ближайшее окружение Ромни придерживается более реалистичных взглядов, чем те, которые звучат в речах их кандидата, и что после вступления в должность он снимет маску, открыв свое истинное лицо — прагматика и апологета кейнсианства.