Выход на бис
Шрифт:
Так или иначе, но коньячок подействовал на общее благо. С Кубиком в состоянии легкого подпития общаться было очень приятно. Во-первых, он мог без умолку болтать про что-либо забавное, абсолютно не затрагивая серьезных проблем, и никоим образом не выводил разговор на «производственные темы». Мы четыре часа проболтали, но я, хотя и не старался, честно скажем, так и не узнал, по какой причине Кубик-Рубик покинул первопрестольную, где он содержал для вида приятный и душевный ресторанчик-погребок. Ну и уж, конечно, не узнал я о том, откуда он взял такие бабки, чтобы устроиться в арабские шейхи. Пожалуй, единственное, что он позволил себе рассказать, да и то мимоходом, так это о том, что за полтора месяца он выучил арабский, турецкий и курдский языки под руководством Чудо-юда.
В том, что в шейхи его намылили по команде Чудо-юда, я особо не сомневался. Теперь мне отчетливо стало ясно, что операция с продажей 7/8 острова Хайди «богатым фраерам из каких-то там Эмиратов» была со стороны Сергея Сергеевича и Перальты каким-то грандиозным надувательством, при помощи которого моя любимая Барранкилья (отродясь там не бывал!) «отмыла» от кокаиновой пыли с десяток миллионов долларов. Сделка была явно насквозь фиктивная, но «Rodriguez AnSo incorporated» и ее дружный трудовой коллектив, возглавляемый генменеджером товарищем Даниэлем Перальтой, явно напрашивались на награждение переходящим трехцветным знаменем. Кубик же потребовался в качестве реального физического лица, которое подписало договор купли-продажи, хотя от тех «зеленых лимонов», которые поступили на счета барранкильской корпорации якобы из его кармана, он и хвоста не видал. Уровень жизни, конечно, ему создали, небось познакомили со всеми здешними эмирами и шейхами, выделили вышки, с которых нефтедоллары помаленьку капают, для отмазки. А в основном крутят через него бабки. Работа опасная, если при этом впадать в борзоту. Я лично бы не взялся, хотя мне и не предлагали. Меня просто сунули в президенты «Rodriguez AnSo inc.» и сказали, прямо как у Высоцкого: «Играй, паскуда, пой, пока не удавили!» Ладно, это дело прошлое…
Вторым обстоятельством, которое делало общение с Кубиком до ужаса приятным, была его политическая подкованность, хотя сам он никогда в политику не лез и даже в КПСС не состоял, помнится. Но он очень толково сумел разъяснить, что творится в России-матушке, доложил, что президент серьезно болен, но его все равно опять выбрали, пояснил, как протекала война в Чечне, как Грозный взяли и обратно отдали. Понятно, что про Лебедя, Коржакова и Чубайса тоже растолковал. Ну и вообще про то, как события развиваются. Приятно было послушать, как будто дома побывал. Кубик, конечно, сидя здесь, на бережку Персидского залива или Ормузского пролива — я в это так и не врубился, — знал тоже не все, и самые последние, горячие новости до него не всегда вовремя добирались. Но тем не менее чувствовалось, за обстановкой он следил.
В общем, посидели хорошо, потрепались. Самый лакомый кусочек беседы — про то, как ему тут четыре жены оформили, — Кубик приберегал напоследок. Когда он начал рассказывать про своих дам и про то, как с ними общается, мы с Ленкой вообще полегли в отключку и, фигурально выражаясь, «кипятком писали». Но дослушать, к сожалению, не удалось, потому что зазвонил сотовый и Кубику доложили, что на подлете вертолет с Чудо-юдом.
— Так, — сказал Кубик, посерьезнев, — сидите здесь и не рыпайтесь. Я сам встречу, а там как Аллах укажет. Если надо куда сходить, тут все рядом — вон дверца. А на выход — не суйтесь. Ребята суровые, могут по неграмотности и шарахнуть. Слово шейха — закон, уловили? С голоду не помрете, тут еще много осталось. Пока!
Кубик уторопыжил куда-то своей обычной походочкой.
— Во блин! — проворчала Ленка, — Сиди и жди, что папочка придумает…
— Тебе ясно сказали: «На все воля Аллаха!» — напомнил я, вроде бы успокаивая Хрюшку, но вместе с тем испытывая сильный мандраж.
Неприятно ждать встречи с человеком, который, доводясь тебе родным отцом, прекрасно знает, что ты два года назад нажимал красную кнопочку с намерением взорвать самолет, а самому вывалиться. Некрасиво получилось. Конечно, учитывая то, что Ленка закодировала мне в башке массу интересного и без нее это никто оттуда не достанет, нас с ней сразу не пристукнут. Но потом, когда достанут,
У Хрюшки тоже проблем до фига. Особенно по французской линии. Что там она без отцовской санкции Куракину разгласила и какие от этого могут быть последствия — неизвестно. И если ей самой, может быть, кажется, будто она свято хранила военную и государственную, а главное, семейную тайну, то есть считает себя чистой и непорочной, то у Сергея Сергеевича может быть на этот счет совсем другое мнение. Скажем, такое, что Премудрой Хавронье за ее поведение следует ноги выдернуть и спички вставить…
Так что минут двадцать, прошедшие с момента ухода Кубика, мы просидели в грустном молчании, нарушая тишину лишь жеванием того, что еще осталось на столе. Тихонько, без тостов, еще по паре раз приложились к французскому коньяку, которым нас потчевал «шейх», и тем поддержали упадающий жизненный тонус.
Шум вертолета, который приземлялся где-то во дворе виллы или дворца — какой статус имело заведение Кубика, мы не знали, — до нас долетел через окна. Но окна эти располагались в данной комнате аж у самого потолка, метрах в трех над полом, и выглянуть в них мы не могли. После того, как гул двигателя притих, стало ясно, что до появления Отца родного осталось всего ничего.
Прежде чем он появился, в комнату, где мы дожидались своей участи, вошло пятеро пронырливых слуг арабской национальности, которые с реактивной скоростью взялись собирать все со стола, стряхивать крошки, подметать и иным образом наводить порядок. Одновременно, не обращая внимания на меня и Ленку, двое других молодцов стали расставлять на столе чистую посуду.
Едва они смылись, как послышались тяжелые командорские шаги. Еще задолго до того, как дверь распахнули на обе створки, я уже понял: идет Хозяин. Отче наш, так сказать. А «шейх» при таком раскладе смотрелся как обычный шнырь-«шестерка». Приятно сознавать, что персона, перед которой все в струнку тянутся, — твой батя. Но ждать волеизъявления такой персоны по своему персональному делу — удовольствие ниже среднего. Несмотря на все родственные чувства. Он сразу увидел нас с Ленкой, но ничуточки не изменился в лице. А оно, лицо это, выглядело мрачновато. Ничего хорошего, как мне показалось, такое появление не предвещало.
Когда двери за спиной Чудо-юда торжественно затворили, он неторопливо прошел на председательское место во главе стола. За завтраком там восседал в кресле Кубик-Рубик. На сей раз «шейх» скромно уселся на стульчик.
Вообще-то Сергей Сергеевич мог бы и заметить, что за столом присутствуют его сын и невестка — родители его внуков. Но он даже не смотрел на нас. Словно бы мы не пропадали где-то два года, не мучили его неизвестностью и не заставили потратить на наш отлов огромное количество сил, энергии и денег. Впечатление было такое, будто нас вообще никогда не существовало в природе. Эти же фигуры, сидящие совсем близко от него за столом, вообще не люди, а какие-то компьютерные, виртуальные и анимированные образы, выведенные в объемную голографическую размерность. Выключите лазер и компьютер — исчезнут без следа к чертовой матери.
Нет, туг не отеческим ремешком пахло, а чем-то похуже. Чудо-юдо заговорил с Кубиком по-арабски. Само собой, что для нас с Ленкой данный язык был натуральной абракадаброй и еще раз подчеркивал иллюзорность нашего существования. Когда, сидя с тобой за одним столом, говорят на непонятном для тебя языке, это всегда неприятно. Такое впечатление, что обговаривают, каким образом с тобой разделаться. Например, спихнуть с вертолета в Персидский залив или зарыть в песочек Аравийской пустыни до полного изжаривания. А может, для экзотики в нефтяной факел запузырят? Кубик-Рубик в Москве пользовался той же кочегаркой, что и я, только по другим дням. Стало быть, опыт есть, нервы не подведут… Хреновенько!