Выход силой
Шрифт:
– Так что у нас одна дорога, – закончил он. – Прорываться. Есть здесь один туннель…
Они почти пробились. Их осталось пятеро, но окрыленные победой враги наступали им на пятки.
– Куда дальше? – Меченый остановился: туннель, по которому они бежали, разделялся сразу на три.
– В левый, – молодой, едва ли старше Князева, наемник, волок на плече едва дышавшего пожилого бойца, годящегося ему в отцы. У того было прострелено бедро, и каждый шаг давался раненому с огромным трудом.
– А что там?
– Там мы сможем скрыться. Эх, оторваться бы на полчасика от этих, – парень кивнул назад, в зев туннеля.
Откуда доносились далекие голоса, усиленные и искаженные гуляющим под неровными сводами причудливым эхом: создавалась иллюзия, что преследователи рядом, едва ли не за поворотом.
– Хрен тут оторвешься, – буркнул командир. – Как репей прилипли.
– Заслон бы оставить, – пробормотал молодой наемник.
– Заслон! Кого я тут оставлю? Ты сам останешься? – напустился на него Меченый.
– Я могу, – буркнул старик, отвернувшись.
Он отпустил плечо своего поводыря и со стоном опустился на землю.
– Мне все одно, помирать. А вы без меня быстрее пойдете.
– Сдурел, Сергеич? – Меченый, видимо, хорошо знал раненого. – Прекрати истерику! Дотащим на себе.
– Нет, – старик покачал головой. – Отвоевал я свое, Паша. Ты мне лучше патронов оставь… И гранату.
Он ободряюще улыбнулся, и Меченый виновато отвел взгляд в сторону.
Беглецы успели пройти всего метров двести, как позади ударили первые выстрелы. За истеричной канонадой последовали короткие злые очереди: опытный боец экономно расходовал патроны и не суетился зря.
– Задержит? – догнал Игорь мрачного командира, погоняющего перед собой совсем скисшего товарища Пинскера, стонущего и проклинающего все на свете.
– Сергеич? – откликнулся тот. – Задержит. За час не поручусь, но минут на сорок они там завязли. По стрельбе сужу, – пояснил он. – На сколько ему патронов хватит, на столько и задержит.
– А дальше?
– А дальше – граната.
– Но ведь свод рухнуть может!
– Ему будет уже без разницы…
Отдаленный глухой взрыв, оборвавший канонаду, донесся до них на сорок пятой минуте бегства…
Отряд остановился перед перегораживающей туннель горой мусора. Нет, настоящей баррикадой: Игорь явственно разглядел следы человеческих рук, укреплявших этот «бастион»: бетонные балки, уложенные поверх рыхлого склона, вкрапленные то тут, то там осколки стекла, пугающей остроты, ржавая спираль колючей проволоки по гребню…
– Ты куда нас привел? – спросил возмущенно кто-то.
– Это же тупик!
– Не, не тупик, – парень покачал головой. – Гетто это.
– Чего-о?
– Уроды тут всякие живут, да выродки всевозможные, – пояснил наемник. – Мы еще пацанами сюда лазали, штуки всякие сверху на хавчик меняли. Их как бы нету, стараются их не замечать, но они – вот они, тут живут.
– Разве их не всех у вас истребляют? – гневно сверкнул очками товарищ Пинскер. – У нас на линии такой мерзости нет…
– А как же братство всех народов? – ехидно прищурился Меченый.
– Народов! – поднял вверх указательный палец изрядно осмелевший «вождь»: после того взрыва звуков погони не было слышно – то ли потери преследователей были слишком велики, то ли обрушился туннель и преследователи сами оказались в тупике. – Людей! А это – нелюди.
– Ошибаетесь, – подал голос Игорь. – Некоторые мутанты почеловечнее вас будут. Что тут человечного, скажите, в том, чтобы сотню живых существ положить ради идеи?!
Пинскер только открыл рот, чтобы возразить, как сверху, с баррикады раздался неприятный скрипучий голос:
– Кто вы такие? Что вам нужно?
Говорившего не было видно, оставалось лишь гадать, кому принадлежит голос – мужчине или женщине. Наемники переглянулись, и Меченый шагнул вперед:
– Мы просим убежища и защиты.
Наверху помолчали, а когда слова зазвучали вновь, в них сквозила неприкрытая издевка:
– Четверо вооруженных людей просят защиты у изгоев убогих?
– Нас преследуют.
– Тогда мы тем более не можем дать вам приют. Мы не вмешиваемся в дела людей. Счастья вам!
– Вот и поговори с такими, – развел руками командир, поворачиваясь к спутникам. – Что будем делать? Возвращаться?
– Постой, – Игорь подвинул Меченого и выступил вперед.
– У вас там есть такой Охотник… – начал он.
И голос тут же откликнулся, будто его обладатель никуда не уходил.
– У нас тут много охотников, – напряженно ответили сверху. – А кому он понадобился?
– Тому, кто ему жизнь спас, – буркнул Игорь.
Повисла пауза, но когда беглецы уже собрались уходить, со скрежетом, сбросив целый пласт слежавшегося мусора, распахнулся люк. Отдельного приглашения войти не последовало, поэтому Князев оглянулся на молчавших спутников, с трудом протиснулся в узкое отверстие и пополз по наклонной и гулкой металлической трубе вперед.
В неизвестность…
Все встреченные за баррикадой аборигены были облачены в длинные балахоны с большими капюшонами: точно такой же носил Охотник. На людей они были похожи весьма относительно. Иногда в темноте мелькали пятна поросших серебристой шерстью лиц – или морд? Иногда казалось, что поблескивала зеленая изъязвленная кожа. Но близко к себе туземцы не подпускали. Да вновь прибывшие не горели желанием общаться.
Наконец, наемники предстали перед существом, наделенным властью над уродами. Лик его также был скрыт под капюшоном. Правитель восседал в кресле на колесах, похожем на трон.
– Мы просим у вас убежища, – кашлянув, сказал Меченый.
– Это невозможно, – бесстрастно ответил Безликий. – Разве дали бы вы, люди, убежище любому из нас, попроси мы об этом?
– При определенных условиях…
– Нет, – перебил командира безжизненный голос из-под капюшона. – Никогда. Для вас мы – выродки, ошибка природы, твари. Вы для нас – палачи, душегубы, расисты. Как нам ужиться вместе?