Выход за пределы
Шрифт:
Они попали в подводный питомник зардалу. Быстрым сканированием он насчитал более десяти тысяч детенышей… это из четырнадцати-то, всего несколькими месяцами ранее. Зардалу размножаются быстро.
Он записывал эту сцену для возможного дальнейшего использования, когда зардалу поднял его и Дульсимера и легко понес вперед, через море мельтешащих оранжевых щупалец. Маленькие зардалу не собирались уступать до рогу, а лишь свирепо щелкали клювами на проходившего мимо взрослого. Толстые щупальца небрежными шлепками отшвыривали малышей с дороги.
Талли и Дульсимера уронили
Узор казался знакомым. Талли пристальней вгляделся в самого зардалу. Удивительно! Он узнал это существо. Для большинства людей эти массивные темно-синие туловища, бугристые головы и свирепые клювы делали всех зардалу похожими друг на друга, но запасы памяти Талли были нечеловечески обширны.
Теперь наконец могла окупиться «бессмысленная» трата времени на мертвый язык.
— Можно мне говорить? — Талли употребил набор щелчков и свистков, которые он узнал от Каллик. — Мы с вами, оказывается, знакомы.
Стоявший за Ввкк зардалу тут же толкнул его, так что он распластался на скользком полу, и что-то прорычал, пока великан перед ним дергался и извивался, как клубок перепутавшихся питонов.
— Вы разговариваете, — громадный зардалу наклонился вперед, издавая свистящие звуки через ротовое отверстие под жутким клювом, — на древнем языке полного подчинения. На этом языке говорят рабы, и только отвечая на команды. Наказание за неправильное использование этого языка — смерть.
— Но я не раб. Я говорю, когда хочу.
— Это невозможно. Рабы должны говорить на рабском языке, и только послушные существа могут разговаривать на нем. Наказание другим существам, которые говорят на рабском языке, — смерть. Вы принимаете полное рабство? Если нет, молодые готовы. У них хороший аппетит.
Это была хорошая логическая проблема: вопрос о не-рабах, которые захотели воспользоваться языком рабов… но Талли подавил желание пуститься в рассуждения. Зардалу перед ним опустил мощное щупальце. Рядом с Талли, что-то бормоча, лежал ничком Дульсимер. Полифем ничего не мог понять из их разговора, но он видел вертикальное ротовое отверстие и загнутый зловещий клюв, который открывался достаточно широко, чтобы перекусить человека — или полифема! — пополам.
— Давайте сойдемся на том, что я могу разговаривать, и отложим вопрос о рабах, — предложил Талли. — Главное, что я вас знаю.
— Это невозможно. Как вы смеете лгать? Наказание за ложь — смерть.
Похоже, в мире зардалу многое каралось смертью.
— Это не невозможно. — Талли снова поднял голову, а его конвоир, молодой зардалу, снова пихнул его в грязь. — Вы участвовали в схватке на Ясности, большом сооружении Строителей. По правде говоря, именно вы схватили меня и разорвали в клочья.
Шарящее щупальце остановилось в нескольких дюймах от левой руки Талли.
— Верно, я был там. И поймал одного, вроде вас. Но я его убил.
— Нет, не убили. Вы оторвали мне руки, помните, сначала
Щупальце убралось назад. И когда Талли вновь приподнялся, его больше не толкали в грязь.
Огромный зардалу наклонился поближе.
— Вы смогли выжить после такого страшного расчленения?
— Конечно. — Талли встал и пошевелил пальцами. — Видите? Как новенький!
— Но боль… и вы, отказываясь признать статус раба, снова рискуете тем же. Неужели вы еще раз обречете себя на такие муки?
— Что ж, это моя слабость. Видите ли, мой тип существ не чувствует боли. Но, признаться, иногда для моего тела было бы лучше, если бы я ее чувствовал. Эй. Поставьте меня на пол.
Щупальца снова протянулись к ним. Одна пара подняла Талли, другая — Дульсимера. Большой зардалу повернулся и перебросил их через парапет, доходивший ему до пояса. Они пролетели восемь футов и с хлюпаньем упали на вонючую кучу, которая спружинила под ними.
— Будете ждать здесь, пока мы вернемся. — Выпуклая голова нависла над парапетом, и на них уставились гигантские небесно-голубые глаза. — Вам не причинят вреда, пока я со своими товарищами не решу вашу судьбу. Если вы попытаетесь покинуть это место, наказание — смерть.
Темно-синяя голова исчезла. Талли попытался встать и дотянуться до края ямы, но удержаться на ногах было невозможно. Их бросили в месиво рыб, скатов, дергающихся морских огурцов и анемонов. В яме было ровно столько воды, чтобы все они оставались живыми.
— Дульсимер, вы гораздо выше меня, когда встаете в полный рост. Можете дотянуться до края?
— Но зардалу… — Большой глаз пугливо уставился на Ввккталли.
— Они советуются, что с нами делать. — Талли передал Дульсимеру суть их разговора. — Не странно ли, — заключил он, — как внезапно изменилось их отношение?
— Вы уверены, что они ушли?
— Если бы вы могли дотянуться до края, вы бы сами увидели.
— Подождите минутку. — Дульсимер свернулся, оказавшись почти на корточках среди шевелящейся живности. Внезапно он выпрямился, как отпущенная пружина, и взлетел на пятнадцать футов вверх.
— Вы правы, — произнес он, плюхнувшись обратно. — В зале пусто.
— Тогда выпрыгните совсем и помогите выбраться мне. Нам надо попытаться сбежать.
— Но мы же знаем, что дорога отсюда одна. Под водой. Мы наверняка утонем, или нас снова поймают.
— Здесь должен быть другой вход и выход.
— Откуда вы знаете?
— По законам логики. Воздух здесь свежий, значит, есть обмен с атмосферой. Давайте, Дульсимер, прыгайте.
Полифем опять съежился.
— Я не уверен, что ваш план разумен. Они не причинят нам вреда, если мы согласимся с участью рабов. Но они пригрозили смертью, если мы попытаемся бежать. Почему бы нам не стать рабами? Возможно, через триста — четыреста лет, или раньше, нам подвернется возможность сбежать безопасным образом. Тем временем…