Выход
Шрифт:
— Тихо. Чего завелась? Я тебе не враг. На вот воды попей. Успокойся. — он бросил мне бутылку.
Та была новая, запечатанная. Иначе я не стала бы пить. Видела же в новостях, как в еду и напитки подмешивают всякое и в этот момент это было актуально как никогда. Открыла бутылку с трудом, характерный треск крышки порадовал. Жадно пила, пересохло в горле, было плохо физически, и, казалось, что вода поможет хоть как-то. Хоть немного облегчит моё состояние.
Я не помню, как потеряла сознание, попив из этой бутылки. Очнулась от головной боли, что разламывала
Толка от моего прихода в сознание не было абсолютно. Я была не в себе. Моё тело остро реагировало на каждое малейшее движение ужасной болью, к горлу подкатила тошнота, а я лишь предположила, что это последствия удара по голове. Наверняка сотрясение. Физические муки продолжались и мне было так плохо, что я готова была ещё хлебнуть воды из той чудной бутылки.
Попыталась лечь набок, но со стоном прервала попытку, а заодно и узнала, что я в темноте не одна.
— У тебя сотрясение. Хорошо тебя ублюдок приложил. — даже видеть не нужно было кто говорит, я узнала его по голосу.
И этот голос его стал чем-то истинным, что ли. Как солнце, земля, вода, и воздух. Вот есть они и нет аналогов. Так, и этот его голос, которым каждый звук как наркотик, как успокоительное и обезболивающее в одном флаконе.
Интересно, а если не этот его голос, я бы сделала другой выбор? Даже сейчас спустя много лет не смогу ответить на этот вопрос. На самом деле просто страшно на него отвечать, потому что ответ сейчас мне не понравится. Страшно, но интерес от этого страха всё равно не проходит. Как и сны, в которых я нажимаю на курок.
— Что…я тут делаю? — о буквы давались с огромным трудом, но от любопытства и кошка сдохла, а я лежу явно голая в кровати убийцы хоть и спасителя моего, но все же убийцы.
И судя по его голосу его это забавляло. Он явно хладнокровный убийца с невероятной силой и спокойствием и выводы неутешительные тут же нашлись. Убил он не впервой, да и такого средство убийство с собой обычный человек не таскает за пазухой.
— Вопрос правильный, только ты не в том состоянии чтоб услышать на него ответ. Поговорим об этом позже. Тебе не угрожает опасность. Спи. Я сделал тебе укол, скоро тебе полегчает.
Он тут же стремительно вышел из комнаты, так что в свете из коридора я не успела рассмотреть даже его профиля. Но точно помню, что он не блондин, а волосы у него седые хотя он не старый, но и не молодой. Лет тридцать пять, край сорок ему.
Полегчало мне. Я правда уснула. Под эти чисто бабские мысли, даже в такой стрёмной ситуации надо мужика во всей красе представить.
Утром было легче, с осторожностью подняла голову. Болела, но не так страшно. Встать смогла. На затылке была огромная шишка. Побрела на выход из комнаты в халате на голое тело, одежды своей я так и не нашла. Подозревала, что её уже уничтожил мой неожиданный спаситель, как улику. Пока пробиралась по длинному коридору, стало неуютно от мысли, что я ж тоже свидетель
Или станет?
Поиски хозяина толи квартиры, то ли дома, ещё не разобрала, закончились на столкновении с огромным аквариумом в стене. Внутри лежала огромная змеиная туша пёстрого коричневого окраса. Лаковая, умиротворённая и ей не было до меня никого дела. Я зависла. Первая мысль, скормят меня ей как ненужного свидетеля, а вторая о её красоте. Вживую я таких никогда не видела.
— Это питон.
Раздалось позади, а я пошатнулась, голова закружилась, когда хотела обернуться, но тут же была поймана в кольцо крепких рук.
— Странный выбор домашнего питомца. — странный повторяла я про себя уже с усмешкой и при этом не могла отвести взгляда от громадной змеи, ощущая неумолимое желание, прикоснуться к ней, узнать какая она на ощупь.
Холодная или тёплая. Хотелось, чтоб холодная, потому что в жар бросило от кольца мужских рук, да ещё и груди, к которой была прижата моя спина.
— Я ими восхищаюсь. Сила, смелость, полное отсутствие страха, и, конечно же, красота. — он говорил про змею, сам словно себя описывал и да, я уже тогда восхищалась им.
Пока мы стояли у стекла, я плавилась в этом захвате, словно кролик, а он удав, от которого дошло снисхождение до столь презренного существа и мне вдруг будет подарена жизнь.
— Хватит питоно-терапии. Нам надо обсудить детали нашего сотрудничества. — кольцо рук резко сменилось на крепкую хватку моего предплечья. Упираться?
Я и вякнуть не смела. Как тот самый кролик на удава только смотрит, а ещё в памяти всплыли яркие воспоминания моего спасения от насилия. И то, как ловко усыпил меня.
Пока он меня вёл в свой кабинет, поняла, что это дом и мы тут не одни. Проходя через гостиную, я увидела женщину, она вытирала пыль.
Он усадил меня в кресло, сам сел за стол напротив. И этот взгляд холодный сразу же. Глаза у него лёдяные, но во взгляде не было вызова. Скорее что-то тёплое, как бы это странно не звучало. Тёплый лёд.
И лицо. Его лицо всегда имело такую особенность отражать на все сто процентов то, что творилось внутри него. Я имела честь наблюдать все стадии от детского восторга и радости, до старика, потерявшего радость жизни, мечтающего чтоб в последний путь проводили поскорей, а в промежутке между этим ребёнком и стариком был сам он. Сильный, опасный, хладнокровный убийца, маньяк, шикарный любовник, обожаемый детьми отец.
Он молчал, и я молчала. Так, и смотрели друг на друга, пока на его равнодушном лице не появилась улыбка, я не выдержала.
— Вам смешно? — инстинкт самосохранения отключился напрочь.
— Очень. — строго ответил, так что я подобралась ещё больше.
Меньше минуты соображала, что сказать. Про полицию понятно, мужику этот геморрой ни к чему.
— Спасибо вам, вы меня спасли, я никому не скажу! — выпалила это, и ждала позволения идти куда подальше со всеми вытикаюми, забыть, ничего не было и тому подобное.