Выиграю твою жизнь
Шрифт:
По ту сторону раздаются шаги, щелчок замка. Меня обдаёт зловонным ароматом давно немытого тела.
Тощий мужчина направляет на меня красные белки глаз, как у лабораторной крысы. Я вздрагиваю от его пустого, лишённого всякого выражения взгляда.
— Чего тебе? — он смотрит на меня и не видит. Не узнает даже.
— Мать моя где? — цежу сквозь зубы.
Блин, на его лице ни тени осознанности.
— Пшла отсюда. Не знаю, где эта шалава, — буквально выплёвывает, попадая слюной на мою щеку. Я отшатываюсь,
— Где Виктория Вишневская? — ловлю его за ворот белой майки, с силой притягивая к себе и вынимая из куртки ножичек, ловко разворачивая его в воздухе и прикладывая острием к горлу нарика.
Несколько секунд он недоумённо смотрит на меня, хлопает глазами, будто картинка, которую он видит, не похожа на реальность. Ну да, я не золотой единорог.
— Говори, где она, или я тебе глотку перережу, — шиплю, как ядовитая змея, стараясь придать своему лицу грозное выражение. Нет, никого убивать я не собиралась. Но вряд ли он так хорошо меня знает.
— Чеканутая, — приходит он к верному умозаключению, — она трахается с Ветрянским, ты не в курсе, что ли?
Нет, блин, не в курсе, потому что спонсоры её удовольствия меняются слишком часто.
— Где его найти?
Он сообщает мне название какого-то дешёвого ночного клуба, после чего я отпускаю его и сбегаю вниз по лестнице. Кровь в жилах кипит, мне необходимо охладиться. Сделать перезагрузку своему процессору, из которого уже дымит. Но время ускользает. Нужно найти маму и вернуть её домой.
Грёбаная осень. Заходила в подъезд, было светло, вышла — на улице темень. Тени недобро расползаются по асфальту, предупреждая хороших девочек, что с заходом солнца гулять опасно. Жаль, что я к ним не отношусь.
У входа в обозначенный клуб тоже стояла охрана, но ей не было до меня никакого дела. Пропустили, даже не спросив паспорт.
Вечер только начал опускаться на город, и в заведении было пусто. Подошла к бару, постучала костяшками о деревянную стойку, дожидаясь, когда на меня обратит внимание бармен.
Парень, полирующий бокалы, окинул меня взглядом. Хмыкнул и подошёл.
— Что ты тут забыла, малышка?
Забираюсь на высокий стул, упираясь локтями в столешницу, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Рассматриваю симпатичную мордашку бармена. Светлые, почти белые волосы, брови и ресницы темнее, отчего взгляд голубых глаз кажется ярче. Вздыхаю, показывая парню, как мне нравится на него смотреть. Его сюда специально взяли, чтобы тёлочки велись на красавчика. Правда, он мог выбрать заведение и получше. Наверное, хреново смешивает напитки.
— Мне Ветрянский нужен, подскажешь, где его найти?
Улыбка на полных губах гаснет, и взгляд становится отстранённым.
— Зачем он тебе?
Изливать душу незнакомому человеку
— Моя мать у него. Забрать хочу, — честно признаюсь, сжимая челюсти.
Парень немного расслабляется, словно ему не хотелось верить, что я наркоманка, пришедшая сюда за дозой. Красивый всё-таки. Но мне не до отношений. В теле льдинка, как у Кая, делающая меня холодной и расчётливой.
— Ветрянский там, — кивает в сторону второго этажа, и я сползаю со стула на пол. — Будь осторожна, малышка.
Киваю ему благодарно.
Интуиция подсказывала, что надо делать отсюда ноги. Валить, пока не поздно. Но не могла. Снова сжала в кармане нож-бабочку. Сталь холодила кожу и проясняла мысли.
Каждая ступенька давалась с трудом. Чем ближе подходила к ВИП-комнате, тем лучше слышала музыку и приглушённые голоса.
Отворила дверь и окунулась в мир разврата для бедных. Как далеко этому месту до заведения пресловутого Ямадаева. Там деньги и жизнь. Здесь нищета и смерть.
Я поискала мать, вглядываясь в пространство через туман из сигаретного дыма и травки, которую тут раскуривали. Хотелось уткнуться носом во влажную тряпку, потому что голова закружилась. В глазах защипало, скорее бы выбежать на улицу. Вдохнуть в лёгкие чистый воздух.
Даже не заметила, как ко мне подошёл мужчина. Или парень. Не могла определить его возраст. Он оглядел меня с головы до ног. Медленно прошёлся затуманенным взором по ботинкам, по длинным ногам, затянутым в тонкие чёрные колготки, с острыми коленками. Короткая юбка давала возможность изучить то, чем щедро наградила меня природа. И мать.
— Вау, свежий цветочек к нам заглянул. Какой дури ты хочешь? — интересуется шершавым, прокуренным голосом.
Отвожу от него взгляд. Снова рассматриваю местных обитателей. Они давно не покидали эту комнату. Достигли кондиции и оторвались от реальности так далеко, что, возможно, некоторых уже не вернуть. Тела лежали бездвижно, пустым взором пялясь в пространство. И теплились ли души внутри — большой вопрос.
Я тревожно всматривалась в обитателей, пытаясь найти среди них мать. Какой бы она ни была, но она мой якорь. Мой последний якорь на земле. И если я её лишусь, что со мной станет?
Кусаю губы, возвращая взгляд к собеседнику.
— Мне нужен Ветрянский. Знаешь его? — вцепляюсь глазами в его лицо.
Не дав мне ответить, к нам подходит девушка и по-хозяйски кладет руку на его грудь. Будто я пытаюсь его забрать. Смешно. Оставь его себе со всеми потрохами. Но девушка смотрит на меня с ненавистью, так, словно готова перерезать мне глотку прямо сейчас. Будто я посягаю на что-то, что принадлежит только ей. Ее собственность. Такие чувства были далеки от меня. Я её не понимала.