Вынужденное признание
Шрифт:
Руки майора медленно опустились. Пальцы, сжатые в кулаки, разжались.
— Вот и хорошо, — кивнул Данилов. — А теперь — отдай мне кассету.
Данилов протянул руку. Однако майор не спешил. Он посмотрел на протянутую руку, затем перевел взгляд на лицо Данилова и прищурился:
— Вы получите кассету, подполковник. Но не сейчас. Я не доверяю вам. Помните правило? Тот, кто предал раз, предаст и во второй. Вы предали меня, и я вам не верю.
Данилов опустил руку.
—
— В самом конце. Когда все будет кончено.
— Ты имеешь в виду…
— Когда дело будет закончено, — угрюмо повторил Дементьев. — И когда вы выложите передо мной деньги. Пятьдесят тысяч. Иначе вы не увидите кассету никогда.
— Пятьдесят? — изумился подполковник.
Дементьев кивнул:
— Да. Иначе я пошлю кассету на телевидение. Мне нечего терять.
Данилов вздохнул. Он понял, что майора не переупрямить. Слишком глубоко был уязвлен этот безрассудный белоголовый мальчишка. «Женщины… — пронеслось в голове у подполковника. — Чертовы бабы, из-за вас все проблемы…»
— Мне будет трудно уладить этот вопрос с заказчиком, — произнес Данилов, стараясь говорить спокойно и рассудительно, чтобы до майора дошел смысл каждого сказанного слова. — Но делать нечего — я попытаюсь. Придется сказать ему, что Кожухов обвел нас с тобой вокруг пальца. Нас поднимут на смех, но делать нечего… Ладно. Хватит препирательств. Пора работать. Нам с тобой поручено устранить Кожухова. Нужно найти подходящую кандидатуру для выполнения этого задания. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Владимир Дементьев медленно покачал головой:
— Нет. А у вас?
Данилов достал из кармана платок, приложил его к разбитой губе и усмехнулся:
— Кое-кто имеется.
27
На столе зазвонил телефон. Матвей Иванович посмотрел на Дементьева.
— Говорите, — разрешил офицер. — Только не забудьте нажать на громкую связь.
Матвей Иванович снял трубку и медленно, словно боялся сломать, поднес ее к уху. Нажал на кнопку громкой связи и сказал:
— Да.
— Алло, Матвей Иванович?
— Да, я.
— Здравствуй, дорогой. Это Лев Шаховской беспокоит. Помнишь еще такого?
Лицо Матвея Ивановича покрыла легкая бледность.
— Здравствуй, Лев Иосифович! — как можно развязнее сказал он. — Прости, не узнал, счастливым будешь.
— Счастливым, говоришь? — Шаховской хмыкнул: — Буду, Матвей, буду. И ты будешь. Все мы будем счастливы, когда достигнем нашей цели. Кстати… ты никому не рассказывал о нашей… задумке?
— Я? Нет. Что ты! Неужели ты думаешь, что я…
— Извини, Матвей Иванович. Не бери в голову. Это я на всякий случай осведомился. Что там у тебя с концерном? Бюрократической волокиты много?
— Да нет. Ну, то есть… С бумагами повозиться придется, но это все решаемо. Сознательных препятствий никто не ставит.
— Рад за тебя. Слушай, что, если я сегодня приеду к тебе в гости?
— В гости? — Матвей Иванович ошеломленно покосился на офицеров. Те тихонько покачали головами.
— А что тебя так удивило? — поинтересовался Шаховской. — Погоди… У тебя там кто-то есть в квартире?
— Да нет… Я…
— Ну и слава Богу. Мне было бы неприятно, если бы кто-нибудь слушал наш разговор. Ничего особенного, конечно. Просто я очень мнителен. Не люблю, знаешь ли, посвящать в свои дела посторонних. Даже когда дела совсем пустяковые.
— Да, да. Я понимаю.
— Я рад, Матвей. Я рад, что ты меня понимаешь. И я тебя понимаю. Мы понимаем друг друга, а иначе и быть не может, ведь мы с тобой знаем друг друга тысячу лет.
— Ну, тысячу не тысячу, а счет уже на десятки, — с юмором сказал Кожухов. Он вытер ладонью вспотевший лоб и посмотрел на офицеров. Те были невозмутимы.
— Это точно, — отозвался на том конце провода Шаховской. — Так как? Пустишь меня к себе на часок? Попьем коньячку, вспомним молодость. А?
— Ты знаешь, я бы рад, но… У меня вечером дела.
В трубке повисла пауза. Затем негромкий голос Шаховского глухо произнес:
— Жаль. Очень жаль, Матвей, что нам с тобой не удастся встретиться.
— Ничего страшного, Лева. Не встретились сегодня, встретимся завтра. Ну… или послезавтра. Не последний же день на свете живем.
— Как знать, Матвей, как знать. Жизнь, она, знаешь ли, полна неожиданностей. Кстати, ты, случайно, не болен? А то голос у тебя какой-то странный.
— Нет, — быстро и судорожно ответил Кожухов. — Со мной все в порядке. Горло немного побаливает. Выпил слишком много холодного пива.
Шаховской рассмеялся:
— Узнаю старика Мотю! И все-таки будь осторожней. Если не ради себя, то хотя бы ради нас. Не дай бог, с тобой что-нибудь случится.
Кожухов так плотно сжал в руке телефонную трубку, что у него побелели костяшки пальцев.
— А что-со мной может случиться? — хрипло спросил он.
— Если будешь осторожен, то ничего, — спокойно ответил Шаховской. — И хватит об этом. А то еще накаркаем беду. Ладно, Матвей Иваныч, спасибо, что уделил мне время.
— Да что ты, Лева! Для тебя у меня время есть всегда… Кроме сегодняшнего вечера, конечно. Понимаешь, столько беготни и возни с этим концерном…