Вынужденный брак
Шрифт:
Что-то говорил врач, тихо бубнил переводчик, что-то спрашивал у него Серов. Вновь вопросы.
Все это проходило как-то мимо ушей Лизы, потому что она сейчас обнимала маму и плакала. А та тихо улыбнулась и шепнула ей:
– Ну вот, девочка моя, может и поживу еще.
При этом так как-то странно взглянула на Серова. Столько скрытого смысла было в её взгляде, что Лиза вдруг поняла, этим двоим есть, что сказать друг другу, и отошла в сторону.
А потом недолго, может быть, всего минуту пришлось наблюдать, как он осторожно садится рядом с больной, берет её за руку, смотрит, склонив
Черт! Лиза отвернулась.
Почти сразу после этого они уехали.
По дороге обратно Лиза много думала о том, что все, возможно, не совсем такое, каким кажется. И нужно время, чтобы понять. Уже в номере гостиницы Лиза крепко обняла этого странного закрытого человека и сказала:
– Спасибо, папа.
Он грустно улыбнулся, обнимая её в ответ, и проговорил:
– Когда-нибудь я расскажу тебе все.
***
Было еще несколько коротких посещений, больше не разрешили врачи.
После этого Серов увез Лизу оттуда, и весь остаток лета она провела на его даче где-то в Подмосковье. Вроде деревня, глушь, но интернет, комфорт. Комфорт. Здесь все было иное, словно другой мир окунулась, и вместе с тем все такое настоящее.
Очень скоро она познакомилась с местными, ходила с ними на прогулку, по грибы, по ягоды, купалась, загорала на речке, рыбачила. Много читала. И да, про Марка Савельева Лиза не вспоминала.
А при желании можно было даже слазить на утес. Эта местная достопримечательность находилась выше по реке и севернее, где лес гуще и непроходимее. Девчонки шепотом говорили, что там даже есть настоящие медведи. Добираться туда надо было часа два на уазике или на шишиге*. Ну, местный деревенский мачо свозил их как-то с девчонками. Взбирались на утес, визжали. А потом стояли застыв от той красоты, что глазам открылась.
Разумеется, за Лизой везде таскалась приставленная папой охрана, но даже это не могло испортить настроения.
Серов приезжал несколько раз навещать её, привозил подарки и последние сплетни. Слушал, смотрел, улыбаясь одними глазами, рассказывал, что удалось узнать о маме. Но про жениха её по какой-то негласной договоренности не упоминал.
Лиза была благодарна за это.
И за то, что подарил ей эти несколько недель безмятежного отдыха. Потому что сюда если и долетали какие-то отголоски московской жизни, то они не задевали. Как будто происходит что-то в другом мире, ну и пусть себе происходит.
Однако всему когда-то наступает конец. Лето прошло.
Приближался день свадьбы.
Примечание:
* - шишига, шешига - народное название модели ГАЗ-66, которое появилось из созвучия с цифрои 66. Но есть и иное значение этого слова. Оказывается, «шишига» в русских сказаниях — это еще и нечистая сила, которая обитает на болоте или в лесу (очевидно, за сверх проходимость машины).
Глава 25
Серов приехал за неделю до дня ХХХ, как Лиза называла про себя предстоящий день свадьбы. Выглядел он несколько иначе, чем обычно, чуть более напряжен, резковат, странный огонь во взгляде. Сейчас он опять напоминал Лизе белого тигра, опытного и очень опасного, только
А свадьба... Хотелось отдалить день ХХХ от себя как можно дальше, желательно навсегда, но увы. К тому же, как бы ей ни хотелось обратного, это будет протокольное мероприятие. Все честь по чести. Гости, сплетни, желтая пресса.
Отец оберегал её от этого до последнего и клятвенно обещал, что до нее журналисты не доберутся, но какое-то минимальное участие в подготовке принять все-таки придется. Например, выбрать платье, украшения к нему, аксессуары. Букет и прочую дребедень.
Лиза понимала, что надо, но как же неохота ей было покидать место, где она чувствовала себя свободной, и возвращаться в большой мир. Как же хотелось оттянуть этот момент. Она уже практически собралась, остались мелочи. Отец все это время молча прохаживался по террасе и вдруг спросил:
– Тебе здесь нравится?
– Да, - сказала Лиза, подходя и становясь рядом.
– Я знал, что тебе понравится, - кивнул он вроде бы своим мыслям.
Лиза искоса взглянула на него - все то же непроницаемое выражение лица, только глаза странно мерцают. Хотела уже отойти, как Серов сказал:
– Этот дом принадлежит тебе, Лиза.
Что? Она Стала судорожно вспоминать, действительно, в том контракте за ней значилась какая-то недвижимость. Черт! Так и замерла с открытым ртом. А мужчина только пожал плечами и улыбнулся своей странной улыбкой.
– Маленький подарок. Чтобы могла приезжать сюда в любой момент, когда захочешь.
Это действительно был подарок. Отдушина.
– Спасибо, - пробормотала Лиза.
– Пустое, - он повернулся к ней и коснулся рукой волос.
– Приедешь, надо будет подписать еще кое-какие бумаги, - и усмехнулся.
– Не бойся, ничего неприятного. Собственность.
Да... Теперь ведь она богатая, а главное, выгодная невеста. Смешалась и отошла. Так неожиданно, и Лиза даже не знала, что думать. Но эта дача, подарок, было очень приятно.
И это лето...
***
Лето, бл***.
Оно тянулось бесконечно, и это действовало на нервы, как отсроченное наказание. Сначала Марк был уверен, что пошлет все нах*** и будет жить, как ему вздумается. А не получалось! Стоило пойти куда-то, везде мерещились ему уши Серова.
Зная паучью натуру старого черта, вполне можно было ожидать, что тот приказал установить за ним слежку. А угроза выгодно пристроить «Лозинки» пасынку Олежику вовсе не казалась Марку нереальной. Старик на ветер слов не бросал, с него станется. Приходилось, бл***, хитрить, становиться очень острожным и осмотрительным!
Он! Он вынужден был теперь, встречаясь с женщиной, прятаться по каким-то углам и постоянно оглядываться, не дышит ли ему кто-то в задницу. Это было унизительно.
Все потеряло вкус. Проклятый старый паук.
Это как медленный яд, бомба замедленного действия, ловушка, расставленная специально, чтобы отравить ему существование. И ведь Марк понимал, что сам загнал себя в ловушку. Как та обезьяна, которую ловят на горсть риса*! Но он также знал, что не разожмет руку, потому что слишком важен для его бизнеса этот кусок.