Вынужденный брак
Шрифт:
В обед Юрий присмотрел в соседнем детском магазине симпатичную коляску для малыша и сказал о ней Саше.
Она немного поколебалась, но призналась с кислой гримасой:
– А я вовсе не беременна. Это была шутка.
Он мрачно воззрился на нее.
– Шутка?
– Ну или проверка, называй, как хочешь. Хотя я понимаю, что две мнимые беременности подряд – это перебор, но так уж получилось.
Юрий не знал, что ему сделать – то ли запеть во всё горло, то ли как следует ее отшлепать.
Она буднично добавила:
– Я и не могла
Юрий онемел. Он-то думал, что великодушно ее простил и всё понял, а оказалось, что и прощать-то было нечего.
– Так у тебя что, никого за время развода не было?
Она поколебалась, боясь, что ее признание заведет его не туда, куда надо, но ответила честно:
– Да. Слишком было больно. Мужчины казались такими… – она с трудом подобрала нейтральное слово, чтобы не обидеть его, – несимпатичными.
Он горько вздохнул. Это только он мог быть несимпатичным. Но он всё исправит. Это нетрудно. Нужно только беречь то, что имеешь.
Через неделю в пятницу они проезжали мимо памятника воинам Великой Отечественной. Юрий поймал печальный и немного завистливый взгляд Саши, устремленный на фотографирующихся на его фоне молодоженов. Счастливый муж важно держал под руку свою молодую жену, беззаботно смеющуюся в нацеленные на них объективы. Юрий вспомнил их убогую свадьбу, родителей в качестве свидетелей, свой отказ пить шампанское, потому что «не видит повода», и в душе вдруг возникло горячее желание возместить утраченное.
– Давай подадим заявления в ЗАГС? – он постарался, чтобы голос не выдавал сомнения в ее согласии.
Она странно посмотрела на него и спросила:
– Зачем?
Скрывая смятение, он постарался разумно объяснить:
– Ну, в законном браке гораздо спокойнее.
Саша отвергла его слова:
– В законном я уже была. Больше не хочется.
Облизнув пересохшие губы, Юрий показал рукой на веселую свадьбу:
– А разве так тебе не хочется?
Она грустно призналась:
– Когда-то хотелось. Но теперь – нет.
Он угрюмо замолчал, и она подумала, что вопрос исчерпан. Она и сама не понимала, хочется ей красивого обряда или нет. Когда он уговаривал, она твердо решила, что нет, но стоило ему замолчать, как в голове тут же заманчиво замелькали сцены пышной свадьбы. Не обращая внимания на ее задумчивый вид, Юрий решительно подогнал машину к дверям их районного ЗАГСа.
– Выходи! – подал ей руку и помог выйти из машины, твердо поддерживая под локоть.
Она нехотя последовала внутрь. Ее снова охватили сомнения.
Рассеянно посмотревшей на них дежурной у входа он сказал:
– Мы решили подать заявления о заключении брака! – взял поданные ему бланки, усадил Сашу за длинный полированный стол, и сам стал быстро заполнять листок.
Закончив свое заявление, он забрал пустой Сашин бланк и заполнил его за нее. Потом положил неподписанный лист перед ней и тихо попросил:
– Подпиши!
Она медлительно, преодолевая сомнение, поставила внизу свою подпись.
Юрий пошел к дежурной узнать о дне бракосочетания. И тут выяснилось, что зарегистрироваться в городском дворце бракосочетания можно будет только через три месяца. Регистрироваться в заурядном помещении ЗАГСа, как это уже было, он не захотел, и призадумался. Решил прибегнуть к родственным связям. Чтобы не тревожить Сашу, ничего ей о своих грандиозных планах не сказал, но вечером позвонил отцу.
– Батя! Мы с Сашей решили сыграть свадьбу!
Отец королевскому «мы» ни на гран не поверил, но лишь негромко пробухтел:
– Ошибки молодости исправляешь? Ну-ну!
– Ты помочь не можешь? Во дворце бракосочетания ждать три месяца, да и не хочется регистрироваться поточно-конвейерным способом. Посодействуй, может, в заводском дворце можно будет свадьбу провести?
Припомнив, что каждую субботу кто-нибудь из заводского начальства ангажирует дворец для своих нужд, Евгений Георгиевич согласился:
– Говори число, и без проблем!
В последнюю субботу октября у заводского дворца культуры негде яблоку было упасть: вся огромная площадь была забита разномастными автомашинами. Играли свадьбу сына генерального директора с падчерицей его первого зама. Приглашенных после тщательного отсева набралось больше трехсот человек.
Руководившая торжеством Лариса Львовна была наверху блаженства. Мужу, подшучивающему над ее страстью всё устраивать по-своему, внушительно пообещала:
– Между прочим, через пару лет у нас с тобой тридцатипятилетие со дня свадьбы. Если будешь продолжать иронизировать, я и его отмечу по полной программе! Будешь снова жениха изображать!
Побледневший от такой нешуточной угрозы Евгений Георгиевич немедля превратился в само послушание, а в зале зазвучали слова почтенной дамы, арендованной у областного ЗАГСа:
– Муж может поцеловать жену!
Юрий с таким чувством облегчения прижался к губам Саши, что по рядам гостей пронесся изумленный шепот.
По команде распорядителя гости потянулись с поздравлениями. Нарушая этикет, новоиспеченный муж встал с правой стороны от жены, левой рукой крепко обхватил ее за талию, правую подавал гостям. Когда Павел, на правах старого друга протянул руку Юрию и попробовал приложиться к щечке Саши, то вместо рукопожатия наткнулся на твердый кулак:
– Не трогать! Мое!
Павел посмотрел на угрожающее лицо новобрачного, скорчил невинную физиономию, которой обладают, по его мнению, лишь ангелы на небесах и монахи-схимники, и церемонно заменил щечку на ручку.
Усмехавшийся Евгений Георгиевич тихонько спросил у взволнованного и гордого сына:
– Ну что, здорово тебя намучили?
Тот пожал плечами.
– Изрядно.
– Не жалеешь?
Юрий с недоумением покосился на провокатора.
– О чем жалеть? Полученный приз гораздо ценнее! – и по-хозяйски прижался губами к оголенным плечам жены.