Выпавшие из времени
Шрифт:
Когда Жуковский, преодолев последний отрезок пути, оказался у цели, дорогу ему преградила сплошная стена. Транспортный коридор закончился тупиком. Но он был готов к такому повороту событий и, после произнесения очередной мысленной формулы-пароля стена разошлась, открывая проход в огромное ослепительно-золотое пространство. Хлынувший оттуда свет был настолько ярким, что Сергей поневоле зажмурился. А когда открыл глаза, то увидел перед собой залитую солнцем долину, ограниченную теряющимися в легкой дымке горами. На переднем плане в обрамлении кустов текла неширокая речушка с перекинутым через нее горбатым мостиком, а за ней раскинулась дубовая роща,
Сергей сделал шаг вперед и, обернувшись, обнаружил, что сзади уже нет никакой стены, а тянется все та же покрытая густой травой долина, где изумрудный луг перемежался зарослями покрытых яркими цветами кустов и островками фруктовых деревьев. Но неожиданное исчезновение прохода не напугало его, он знал, что при необходимости без труда найдет обратную дорогу.
Сверху лился солнечный свет, было тепло, в цветах жужжали пчелы. Сергей понимал, что солнце, горы и вообще большая часть того, что он видел - всего лишь великолепная иллюзия, можно сказать, произведение искусства, созданное исчезнувшим в глубине тысячелетий гением, но вокруг было так хорошо, что хотелось остаться здесь навсегда. Наверное, именно так должен был выглядеть рай, из которого был изгнан человек.
Глубоко вдыхая наполненный ароматами бесчисленных цветов воздух, Жуковский перешел через мостик и направился к странным зданиям. Чем ближе он подходил к ним, тем сильнее охватывало его чувство какой-то неправильности, несообразности. То, что он видел перед собой, несомненно, было создано в незапамятные времена, но вокруг не было ни малейшего признака тлена или запустения. В любой мало-мальски старой роще земля под деревьями была бы покрыта многолетним слоем опавших листьев. Тут же царила идеальная чистота, будто кто-то прошелся под деревьями с граблями, не оставив ни одного сучка или листика. И сами здания выглядели так, словно их только что вымыли с мылом.
Миновав строения, которые он сразу по каким-то неуловимым признакам окрестил жилыми, Жуковский вышел на поляну посреди рощи, в центре которой возвышалось самое большое здание, судя по всему, бывшее здесь чем-то вроде общественного центра. Тут и случилось то, что он давно ждал, и чего подспудно страшился. На невысоком крыльце, которое полукругом примыкало к открытому входному проему, стоял человек, одетый в светло-бежевые брюки свободного покроя и такого же цвета легкую куртку, расстегнутую на груди.
Возраст мужчины Жуковский затруднился бы назвать, во всяком случае, по обычным меркам он выглядел не больше, чем на сорок лет. Необычным в его внешности было то, что невозможно было отнести его к какой-нибудь существующей на Земле расе. Чертами лица он походил на европейца с чуть заметной примесью восточной крови, но кожа очень смуглая, хоть и не такая черная, как у африканцев. Скорее, он выглядел очень сильно загорелым. Первоначальный цвет курчавых волос определить тоже было нельзя, потому что сейчас они были серебряно-седыми. Но самым примечательным были его глаза. Большие, широко посаженные, они сияли таким насыщенным голубым цветом, будто поглотили в себя небо.
Остановившись в нескольких метрах от крыльца, Сергей молчал, не зная, с чего следует начать общение с этим, непонятно, человеком ли или на самом деле духом прошлого? Жуковский не решался шагнуть вперед. Он не был уверен, сможет ли сделать этот шаг. Казалось, взгляд незнакомца пригвоздил его к месту. И еще показалась крамольной, и потому сразу была отброшена мысль о том, чтобы прощупать его сознание.
Наконец мужчина, похоже, удовлетворенный осмотром, сделал приглашающий жест, повернулся к Жуковскому спиной и, не оглядываясь, вошел в здание. Сергей последовал за ним. Внутри, если не считать непривычной формы помещений со сглаженными углами и выпуклыми стенами, не оказалось ничего из ряда вон выходящего. Правда, мебель тоже мало походила на привычные шкафы, стулья и столы, но их функциональное назначение легко угадывалось.
Они вошли в небольшую комнату, и мужчина, показав Сергею на один из "стульев", сам уселся на другой, напротив. Сергей тоже сел и сразу понял, что ни в одном кресле никогда не чувствовал себя так удобно. Обыкновенный предмет мебели необъяснимым образом угадывал желания, моментально меняя форму, подлаживался под его тело, и продолжал изменять ее, реагируя на малейшее движение.
– Наконец-то мы встретились с тобой, - произнес мужчина, не сводя с него глаз, и Жуковский, услышав его голос, по каким-то неуловимым признакам понял, что давно знает этого человека. Без всякого сомнения, именно он наблюдал за ним во время схватки с Иваном Матвеевичем Фотиевым, он был невидимым поводырем в эфире.
– Ты можешь называть меня Любомиром, - продолжил между тем собеседник, - примерно так звучит мое имя, если перевести его на твой язык. А твое имя мне известно.
Сергей склонил голову в знак того, что знакомство состоялось, но продолжал молчать, отдавая инициативу Любомиру.
– Ты проделал большую работу, чтобы попасть сюда, - снова заговорил тот.
– Это говорит о многом.
– Я делал это не из любопытства, - нарушил молчание Сергей.
– Вашему убежищу грозит опасность. Сюда могут проникнуть люди, которым, в общем-то, нечего здесь делать. По меньшей мере, две конкурирующие группы стараются добраться сюда в поисках древних артефактов. И я пришел для того, чтобы помочь вам перенести их в другое место. Если, конечно, вы позволите это сделать.
– А, ты насчет этого...
– беспечно махнул рукой Любомир.
– Эти люди никогда не попадут сюда. Они могут изрыть весь район, докопаться до самой магмы, все равно у них ничего не получится, они все время будут проскакивать мимо. Повредить нам они ничем не смогут, разве что взорвут под землей атомную бомбу. Так что артефактов им не видать. Да и доберись они сюда, им все равно не найти ничего интересного для себя. Их интересуют технологии и оружие, за них они готовы отдать душу дьяволу, но здесь нет ничего подобного. А то, что здесь есть, хранится в такой форме, что большинство современных людей все равно не смогут этим воспользоваться при нынешнем уровне их развития. Особенно это касается тех людей, которые так рвутся сюда.
– Что же в таком случае вы прячете здесь?
– удивился Жуковский.
– Знания, - просто ответил Любомир.
– Знания поколений. Все, что когда-либо становилось известно людям. А, кроме того, их печали и радости, любовь и ненависть, добро и зло, рождение и смерть.
– Ты хочешь сказать, что вы храните человеческую память?
– Сергей инстинктивно почувствовал, что обращение на "вы" будет здесь совершенно неуместно.
– Такое объяснение было бы слишком простым, - покачал головой Любомир.
– Скорее, мы храним прожитые жизни. Но это не главная наша задача.