Выпуск 1. Том 1
Шрифт:
— Постарайтесь вспомнить, Анни.
Девушка наморщила лоб и попыталась сосредоточиться.
— Нет, сэр. Я, кажется, и не успела рассмотреть адрес на последнем письме.
— Ладно, не расстраивайтесь. Это не имеет большого значения, — сказал Пуаро, и в его голосе я не заметил ни тени разочарования. — Теперь я хочу вас спросить по поводу ковшика с какао, который стоял в комнате миссис Инглторп. Она пила какао каждый вечер?
— Да, сэр, какао ей подавалось ежедневно, и хозяйка сама
— Это было обычное какао?
— Да, сэр, обыкновенное — молоко, ложка сахара и две ложки рома.
— Кто приносил какао в ее комнату?
— Я, сэр.
— Всегда?
— Да, сэр.
— В какое время?
— Обычно, когда я поднималась наверх, чтобы задернуть шторы.
— Вы брали какао на кухне?
— Нет, сэр. Кухарка заранее делала какао. Я ставила какао на столик возле двери и после ужина относила его хозяйке.
— Вы имеете в виду дверь в левом крыле?
— Да, сэр.
— А столик находится с этой стороны двери или в коридоре, на половине прислуги?
— С этой стороны, сэр.
— Когда вы вчера поставили какао на столик?
— Примерно в четверть восьмого, сэр.
— А когда отнесли его наверх?
— Около восьми. Миссис Инглторп легла в кровать еще до того, как я успела задернуть все шторы.
— Таким образом, с четверти восьмого до восьми чашка стояла на столике возле двери?
— Да, сэр. — Анни сильно покраснела и неожиданно выпалила:
— А если там была соль, то извините — это не моя вина. Я никогда не ставлю соль даже рядом с подносом.
— С чего вы взяли, что там была соль?
— Я видела ее на подносе.
— На подносе была рассыпана соль?
— Да, сэр, такая крупная, грубого помола. Я ее не видела, когда забирала поднос с кухни, но когда понесла его наверх, сразу заметила соль и даже хотела вернуться, чтобы кухарка сварила новое какао, но я очень торопилась. Доркас же куда-то ушла. Вот и я решила, что само какао в порядке, а соль попала только на поднос. Поэтому я смахнула ее передником и отнесла какао хозяйке.
С большим трудом мне удалось сдерживать свое волнение: ведь сама того не подозревая, Анни сообщила нам ценнейшие сведения. Хотел бы я на нее посмотреть, если бы она узнала, что «соль грубого помола» была на самом деле стрихнином, одним из самых страшных ядов, известных людям! Я восхищался самообладанием Пуаро, ну и выдержка у моего друга! Я с нетерпением ожидал, какой же будет следующий вопрос, но он разочаровал меня: «Когда вы зашли в комнату миссис Инглторп, дверь в комнату мисс Цинции была заперта на засов?»
— Да, сэр, как обычно. Ее ведь никогда не открывают.
— А дверь в комнату мистера Инглторпа? Вы уверены, что и она была заперта на засов?
Анни задумалась.
— Не могу точно сказать, сэр. Она была заперта, но на засов или на ключ — этого я не помню.
— Когда вы вышли из комнаты, миссис Инглторп закрыла дверь на засов?
— Нет, сэр, но потом, наверное, закрыла, — обычно на ночь она запирала дверь в коридор.
— Когда вы вчера убирали комнату, на ковре было большое восковое пятно?
— Нет, сэр. Да в комнате и не было никаких свечей, миссис Инглторп пользовалась лампой.
— Вы хотите сказать, что, если бы на полу было большое восковое пятно, вы бы его обязательно заметили?
— Да, сэр. Я бы непременно его удалила, прогладив горячим утюгом через промокательную бумагу.
— Затем Пуаро задал Анни тот же вопрос, что и Доркас: «У вашей хозяйки имелось зеленое платье?»
— Нет, сэр.
— Может быть, какая-нибудь накидка, или плащ, или э-э… как это у вас называется… куртка?
— Нет, сэр. Ничего зеленого у нее не было.
— А у кого из обитателей дома было?
— Ни у кого, сэр, — ответила Анни, немного подумав.
— Вы уверены в этом?
— Да, вполне, сэр.
— Хорошо. Это все, что я хотел узнать. Весьма вам признателен.
Анни поклонилась и с каким-то странным нервным смешком вышла из комнаты. Мое ликование вырвалось наконец наружу:
— Пуаро, поздравляю! Это меняет все дело!
— Что вы имеете в виду, Хастингс?
— Как это — что? То, что яд был не в кофе, а в какао! Теперь ясно, почему яд подействовал так поздно: ведь миссис Инглторп пила какао уже под утро.
— Итак, Хастингс, вы считаете, что в какао — будьте внимательны! — в какао содержался стрихнин?
— Без сомнения? Что же, по-вашему, если не стрихнин, было рассыпано на подносе?
— Это могла быть обычная соль, — спокойно ответил Пуаро.
Я пожал плечами. Когда Пуаро говорил в таком тоне, спорить с ним было бесполезно. Уже не в первый раз я подумал о том, что мой друг, увы, стареет. Какое счастье, что рядом с ним находился человек, способный трезво оценить факты!
Пуаро лукаво взглянул на меня.
— Хастингс, вы считаете, что я не прав?
— Дорогой Пуаро, — сказал я довольно холодно, — не мне вас учить. Вы имеете право думать все, что вам угодно. Равно как и я.
— Прекрасно сказано, Хастингс! — воскликнул Пуаро, вставая. — В этой комнате нам делать больше нечего. Кстати, чье это бюро в углу?
— Мистера Инглторпа.
— Ах, вот как! — Он подергал верхнюю крышку. — Закрыто. Может быть, подойдет какой-нибудь ключ из связки?
После нескольких безуспешных попыток открыть бюро Пуаро торжествующе воскликнул: