Выпуск 1. Том 5
Шрифт:
Последнее, что он ощутил, — как из его глаз посыпались искры.
Глава 8
Ирландский экспресс мчался сквозь ночь. А говоря точнее, сквозь тьму утренних предрассветных часов.
Через определенные промежутки времени дизель издавал дьявольский, тревожный, предупреждающий вопль. Поезд мчался со скоростью восемьдесят миль в час. Шел он без опоздания.
Внезапно его ход резко замедлился. Отчаянно завизжали колеса. Все медленнее, медленнее… Охранник высунул голову в окно, увидел впереди красный сигнал, и тут поезд остановился. Кое-кто из пассажиров
Старая дама, встревоженная внезапной остановкой, отворила дверь купе и выглянула в коридор. Неподалеку от себя дама увидела еще одну распахнутую дверь. Пожилой священник с копной густых седых волос поднимался по ступенькам в вагон. Дама решила, что он, верно, выходил наружу узнать причину остановки.
Утренний воздух был ощутимо свеж. В конце коридора раздался голос: «Это просто красный свет!» Пожилая дама вернулась к себе и попыталась снова заснуть.
Тем временем со стороны сигнальной будки, размахивая фонарем, уже бежал человек. Из локомотива выпрыгнул помощник машиниста. К нему присоединился охранник. Человек с фонарем подбежал к ним и, задыхаясь, выкрикнул:
— Впереди крушение! Товарный поезд сошел с рельсов…
А позади состава шестеро поднялись на насыпь и вошли в дверь, заранее открытую для них в последнем вагоне. Шесть пассажиров из разных вагонов двинулись им навстречу. Быстро и слаженно все они кинулись к почтовому вагону. По обе стороны вагона встали двое в вязаных подшлемниках и с дубинками в руках.
Человек в форме железнодорожника шел по коридорам поезда, давая объяснения проснувшимся пассажирам:
— Затор впереди… Минут на десять задержимся, не больше…
Произносилось это дружелюбным и успокоительным тоном.
Около локомотива лежали связанные машинист и его помощник, с кляпами во рту. Человек с фонарем крикнул:
— Порядок!
У насыпи, тоже связанный и тоже с кляпом во рту, лежал охранник.
Опытные взломщики быстро справились со своим делом в почтовом вагоне. Еще двое связанных людей лежали на полу. Запечатанные почтовые мешки были выброшены на перрон, где их уже ожидали.
Тем временем пассажиры в своих купе сетовали на то, что нынешние железные дороги не те, что прежде.
Когда пассажиры вновь стали укладываться спать, темноту прорезал вой двигателя.
— Господи, — пробормотала женщина, — неужели реактивный самолет?
— Нет, пожалуй, гоночный автомобиль.
Шум замолк в отдалении.
На Бедхэмптонском шоссе, в девяти милях от места происшествия, шла на север колонна грузовиков сквозь ночь, освещая себе путь фарами. Большая белая гоночная машина молнией промчалась мимо.
Через десять минут машина свернула с шоссе. Гараж, стоящий у поворота дороги, был, судя по прибитому к нему объявлению, закрыт. Но сейчас его двери немедленно распахнулись, белая машина въехала внутрь, и двери тут же захлопнулись. Трое взялись за дело с молниеносной быстротой. Старые номерные знаки были заменены новыми. Шофер сменил куртку и кепку. Вместо белого овчинного полушубка на нем оказалась куртка из черной кожи. Он покинул гараж. Минут через пять после его отъезда на дорогу выполз, пыхтя, старенький «Моррис-Оксфорд», за рулем которого сидел священник, и начал петлять по извилистым проселкам.
Шофер фургона, катившего
Шофер высунулся из кабины:
— Что-нибудь случилось? Помощь не нужна?
— Спасибо. Фары не горят.
Оба водителя подошли друг к другу и прислушались: все спокойно.
Несколько прекрасно упакованных, явно американского происхождения ящиков, были перенесены из «Моррис-Оксфорда» в фургон.
Проехав милю-другую, фургон свернул на каменистый проселок, который, однако, привел к заднему двору большой и роскошной усадьбы. Там, где когда-то были конюшни, стоял наготове белый «мерседес». Шофер фургона ключом отпер багажник «мерседеса», перенес туда ящики, захлопнул багажник, снова уселся за руль и уехал.
Глава 9
Эльвира Блейк взглянула на небо, отметила про себя, что утро чудесное, и вошла в телефонную будку. Она позвонила Бриджет на Онслоу-сквер.
— Алло? Это Бриджет?
— Ох, Эльвира, это ты! — Голос Бриджет звучал взволнованно.
— Да, я. Все в порядке?
— Ох, нет. Просто ужасно! Твоя кузина миссис Мелфорд вчера позвонила мамочке.
— Как? Насчет меня?
— Да. Я-то воображала, что все так ловко устроила, когда позвонила ей в середине дня. Но она вдруг забеспокоилась о твоих зубах. Испугалась, что у тебя там абсцесс или вообще что-нибудь серьезное. Поэтому она сама позвонила дантисту, ну и, конечно, узнала, что там и духу твоего не было. Тогда она позвонила мамочке. На нашу беду, мамочка сама оказалась у телефона. И, конечно, заявила, что ей ничего не известно и что тебя у нас нет. Я просто не знала, что делать!
— И что же ты сделала?
— Притворилась, что ничего не знаю. Сказала, что, кажется, ты собиралась навестить каких-то друзей в Уимблдоне.
— Почему именно в Уимблдоне?
— Это первое, что мне пришло в голову.
Эльвира вздохнула:
— Ну ладно, придется, видимо, что-то придумать. Ну например, что в Уимблдоне живет моя старая гувернантка. И чего это они суетятся, только все портят! Надеюсь, что кузине Милдред хватило ума не обращаться в полицию?
— Ты сейчас к ним едешь?
— Не раньше вечера. У меня еще полно дел.
— Ты была в Ирландии? Все благополучно?
— Я узнала то, что хотела узнать.
— Какой у тебя мрачный голос!
— Да я и сама мрачная.
— Эльвира, чем тебе помочь? Что я могу для тебя сделать?
— Никто мне не поможет… То, что нужно, я должна сделать сама. Ведь я надеялась, что все это — не правда, а оказалось — правда. И я не знаю, как мне быть.
— Тебе грозит опасность, Эльвира?
— Не устраивай мелодрам, Бриджет! Мне надо быть осторожной, вот и все. Очень-очень осторожной.
— Значит, все-таки есть опасность?
— Очень возможно, что у меня просто разыгралось воображение, — отозвалась, помедлив, Эльвира.
— Эльвира, а что ты собираешься делать с тем браслетом?
— А, с ним все в порядке. Мне удалось достать денег у одного человека, и, стало быть, я могу пойти в.., как это называется? — выкупить его. А затем верну его Болларду.
— А как они к этому отнесутся?.. Нет, мамочка, это из прачечной. Они говорят, что мы им не давали этой простыни. Да, мамочка, да, я скажу заведующей. Ладно, ладно.