Выше, чем звезды

Зверев Павел Александрович

Сорокаминутное изучение местных подземелий прервалось внезапно.

Направленный на меня вектор внимания прошелся по нервам, будто наждачная бумага по оголенной плоти. А после, после этот единичный вектор пропал, уступая место десяткам других, более слабых. Они, словно тонкие иглы, впивались в тело и застревали там, натягивая нити связи. И я прекрасно чувствовал, кто находится с той стороны. Точнее их, даже не чувства, нет. Их инстинкты.

— Мрак, — выдохнул я, покрываясь ледяным потом.

А в руках только файлик с ключами и ничего больше.

Глава 11

Понимание,

приниятие и мозг заработал четко, как никогда.

Вектор внимания — Вика. Точнее то, во что она превратилась. Уже расправилась со всеми остальными? Иглы и нити за ними, путеводная звезда для восставших тварей. Нет, они далеко не зомби в привычном понимании слова. Скорее это пси-силы превратили их в это. Хм, подстегнули развитие, превращая в существ по сути другой физиологии, либо же заемная сила? Черт, а каким тогда образом она за столь короткое время обрела такую силу? Или же это уже не она?

Ладно. К черту. Все эти вопросы не столь важны, тем более в разрезе ситуации в целом.

Эти твари получили цель, а значит, будут рваться ко мне. И вот здесь я вроде и нахожусь в безопасности, если вспомнить заблокированный лифт… Но, твою-то мать! Шахту никто не отменял!

Заполошный взгляд по сторонам, в попытке найти или даже вспомнить, где видел что-нибудь, пусть и отдаленно похожее на оружие. Тщетно. Коме вешалок не попадалось ничего, что можно было бы использовать в качестве ручного оружия. Да и они слишком хрупкие, дабы представлять хоть какую-то угрозу. И!? Что мне тогда, блять, вообще делать!?

— Отставить панику! — рявкнул во всю глотку и что было сил, всадил кулак в ближайшую стену.

Боль отрезвляет. Еще батя учил таким способом бороться с ненужными эмоциями.

Итак, что мы имеем? Сотни закрытых дверей и заблокированный лифт. Несколько десятков тварей и что-то на порядок их сильнее в лице Вики. Все они знают, где я, чувствуют по натянутым нитям. А, значит, что? Значит, в первую очередь избавиться нужно от них.

— Сука ты, Рилн, — ворчал себе под нос. — Мог бы хоть путеводитель какой оставить. Псионика для чайников, например. Нет же, «ты поймешь!», тьфу!

Значит, поймешь. Ладно.

Скатившись по стенке на пол, даже особо не переживал, что головой задницей сижу на холодном полу. Сейчас это заботило мало.

Поймешь, значит.

Батя учил побеждать, батя учил убивать, батя, в конце концов, учил быть мужиком! А не вот это вот всё.

Вдох-выдох… и мы опять играем в любимых… Тьфу!

Что за срань в голову лезет!? Соберись, Тох!

Круговорот мыслей никак не хотел успокаиваться. В голову лезло, что угодно, но не это сраное «понимание». Ощущение впившихся в тело игл сквозило где-то на краю сознания, но и всё на этом.

Первый позыв схватить и дернуть канул в лету. Наверно, потому что пси-проявление голыми руками не схватишь? Тогда, чем, мать его, хватать!?

Тьма вокруг и тишина не помогали. Казалось бы, сосредоточиться так должно быть легче, но хрен там плавал. Постоянно что-то отвлекало. То еле слышный скрип, то какой-то скрежет. Сердце бьется слишком медленно. Слишком! Удары тяжелые, гулкие. Воздух проникает в легкие как будто под давлением. Кровь по венам течет со звуком прокачки воды по батареям. Наверно это и есть «слышать» мир? Да нет, это не мир, а всего на всего моё тело. И, если следовать догматам от Рилна, первые две ступени это лишь наблюдатель. Слышать и познавать — прикольная штука, когда от этого не зависит твоя жизнь! Сейчас мне нужно влиять! Хм. А еще Рилн говорил, что все границы у нас в голове…

Как влиять на что-то не осязаемое? В общем-то вывод прост — тем же самым.

Почувствовать это «что-то» внутри себя с первого раза не вышло. Да и со второго тоже. С двадцать седьмого, кстати, так же. Нет, границы «слуха» явно раздвинулись, но и всё на этом. Иглы стали ощущаться более отчетливо, а нити задрожали, будто хрустальные.

По всем правилам и, хм, фильмам, должна быть внутри меня какая-то субстанция, с помощью которой и буду влиять на мир. Какой-нибудь, не знаю, источник? Вместилище? Ядро, в конце концов! А, как еще? Но нет. Слушая себя, погружаясь внутрь собственного тела, только и получалось, что «слышать» его.

Вот застарелая травма колена — рубец бледный, но тонкие жгутики, выходящие из него, проникли слишком глубоко в хрящевую ткань. Сердце. Хм, ритм биения местами не четкий, будто периодически удар слабее, чем должен быть. О! Что за взвесь в легких? Кашель стал мне ответом. Причем кашель влажный и затяжной.

Глухой и отдаленный звук падения, точнее удара обо что-то металлическое, заставил вздрогнуть. Далеко не сразу до затуманенного «прослушиванием» сознания дошло, что это совсем не рядом. Чувство опасности, тем не менее, вспыхнуло с новой силой, а одна из нитей затрепетала, будто в предвкушении.

А ведь в эту игру можно играть вдвоем!

Нити не были статичны. Каждая из них жила своей жизнью, то замирая без движения, то натягиваясь, подобно струне. Они двигались, зависимо от расположения объекта и вот следя за ними, картина вырисовывалась более понятно.

Двадцать семь — именно столько нитей вело ко мне. Все они, кроме одной, уходили вверх, под разными углами. И лишь одна тянулась практически на одном со мной уровне.

Так, ну-ка.

Сосредоточить всё своё внимание на одной, конкретно этой, нити и попытаться определить местоположение точнее. Ведь, если объект оказался на одном со мной уровне, значит, есть еще один проход.

Странное ощущение — разделение сознания. Какая-то часть, совсем незначительная, неспешно устремилась вдоль нити. Основной же поток сознания служил лишь приемником. То есть, я фактически просто понимал, где и что, будто бы получая знания из вне. Коридоры, стены, помещения — всё это оставалось позади, пока нить, внезапно, не преобразилась в тугой пучок какой-то запредельной и совсем чуждой пониманию, злобы. Она волной прокатилась по мне, от макушки до пят, а после, ощущение удара в затылок, когда разум тухнет на несколько мгновений.