Выше только звезды
Шрифт:
– Это хорошо, значит, если потребуется, мы найдем свидетелей. Скажите, Анастасия Валерьевна, самого инвалида вы хорошо разглядели?
– Когда расстояние между нами сократилось примерно вдвое, он заехал за дом. Я его больше не видела.
– Как не видели? У меня создалось такое впечатление, что вы с ним сражались…
– Ни с кем я не сражалась, – возразила клиентка, – кроме своих страхов, но об этом – чуть позже. На улице никого не оказалось, и я вошла в дом. И тут дверь за мной сразу же закрылась, и все…
– Как – все? – Я не могла скрыть своего удивления.
– А вот так! Оказывается,
– Ее и в самом Курдюмском нет, – уточнила я. – Это хорошо, что мы с вами успели созвониться и вы сказали, где у вас встреча с заказчиком. Нет, я, конечно, рано или поздно принялась бы вас искать, и нашла бы, но на это ушли бы минимум сутки, а то и двое. Возможно, вас обнаружил бы там кто-то другой.
– А если бы тот человек, Полянский, или как его там на самом деле зовут, вернулся и убил меня? Стоило мне только подумать об этом, как мое сердце начинало переполняться страхом, словно сочившейся из-под земли водой. Я с ужасом представляла себе, как Инна ждала бы меня в конце смены в лагере, а я бы за ней не приехала, и ее отец – тоже. Она стала бы звонить домой, мне и ему на мобильники, и никуда бы не дозвонилась…
– Анастасия Валерьевна, у вас появилось время наконец-то отвлечься от своей работы благодаря этой ловушке. Вы подумали как следует о том, что же все-таки происходит вокруг вас?
– Да-да, я о многих вещах передумала, сидя взаперти, мысленно пересмотрела всю свою жизнь, – Хохлова на миг застыла в глубокой задумчивости, – но так ни до чего и не додумалась. Ни с Василием Волгаревым, ни с Сергеем Касаткиным, о которых вы меня спрашивали, я точно никогда и нигде не пересекалась.
– Возможно, с последним где-то пересекался ваш муж, – задумчиво произнесла я.
– Татьяна, вы до сих пор не рассказали мне о своей поездке в Уткино. Разговор с Димой у вас состоялся?
– Нет, я не разговаривала с вашим мужем, зато пообщалась с его давним приятелем – Косицыным Геннадием Петровичем.
– С Геной?
– Да, оказалось, что ваш муж жил у него на даче.
– Вот про Косицына как-то я совсем забыла… Да и не знала я, что у него есть дача в Уткине… Татьяна, погодите, вы сказали – «жил»? Дима съехал оттуда? Куда?
– Анастасия Валерьевна, дело в том, что Дмитрий Олегович… – я немного замешкалась, – в общем, он в больнице. Именно это я и хотела вам сказать, когда настаивала на нашей встрече.
– Как в больнице?! Что с ним?!
– На вашего мужа было совершено покушение. Его пытались отравить.
– Отравить?!
– Жив, но он уже сутки без сознания.
– Я поеду к нему! – Хохлова выскочила из-за стола и метнулась в комнату. Через несколько секунд до моего слуха донеслось: – Моя одежда, мои туфли… Я совсем забыла, что в таком виде мне нельзя появляться на людях! Надо было ехать ко мне домой! Татьяна, почему вы сразу мне ничего не сказали?! Вы должны были еще там, в Курдюмском, мне все рассказать!
В голосе моей клиентки послышались отчетливые командные нотки, но они меня отнюдь не смутили.
– Ночью вас все равно не пустили бы в больницу. Поздно ведь уже.
– Димочка, да что же это такое?! Кому мы с тобой помешали?! – причитала Хохлова, копаясь в своей сумке. Достав бумажник и раскрыв его, она уставилась на фотографию мужа, вставленную в прозрачный кармашек. – Дорогой, ты обязательно поправишься, все у нас будет хорошо, так, как прежде…
Я заметила, что из ее сумки выглядывает толстая папка с какими-то бумагами, и спросила:
– Анастасия Валерьевна, это, случайно, не личные дела ваших сотрудников?
– Да, это ксерокопии, – сказала Хохлова и протянула мне папку. – Вы просили, и я их сделала.
Я просила их еще вчера, а получила только сегодня. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Взяв папку, я села в кресло и стала бегло просматривать бумаги, пока не наткнулась на личное дело Касаткиной Марии Анатольевны, менеджера по работе с клиентами. Вот его я и принялась изучать самым внимательнейшим образом.
– Вас кто-то заинтересовал? – спросила клиентка.
– Да, одна ваша сотрудница, – я назвала фамилию.
– Знаете, Татьяна, а ведь Касаткина уволилась…
– Почему? Каким образом?
– По собственному желанию. Две недели тому назад она написала заявление об увольнении, и я его завизировала. Сегодня у нее был последний рабочий день.
– Но вчера вы мне ни слова об этом не сказали!
– Знаете, за всеми этими перипетиями я как-то совсем забыла об этом. Честно говоря, я тогда подмахнула ее заявление, не глядя, потому что как раз в тот день получила фотографии. Они полностью завладели мной. А сегодня утром Муромский мне сказал, что у него есть на примете девочка на вакансию менеджера по работе с клиентами… Татьяна, а почему вас Мария так заинтересовала? Неужели только из-за ее фамилии?
– Не только. В ее биографии имеются и другие очень интересные факты. Начнем с того, что Касаткина окончила школу-интернат номер четыре. Он ведь в Агафоновке находится, не так ли?
– Да вроде бы, но при чем здесь это?
– Я обратила внимание вот на что: о чем только с вами ни начнешь говорить – и обязательно вновь прозвучит это название – Агафоновка. Я тоже пока еще не все понимаю, но факты как-то сами собой накладываются один на другой.
– Какие факты?
– Мария, оказывается, замужем, причем – за Сергеем Дмитриевичем Касаткиным. То есть они оба – детдомовцы. Что касается Серого, то он был грозой всего детдома, – и я вкратце рассказала ей, как Серый отомстил учительнице русского языка за то, что та избила Карину и порвала единственную фотографию ее матери.