Высокая цитадель
Шрифт:
— Родэ сказал, что она заброшена, — пояснил О'Хара.
Родэ подошел, посмотрел на карту и кивнул.
— Вы правы. Мы здесь. Дорога с гор ведет к небольшому заводику. Он тоже заброшен, но там, возможно, живут индейцы.
— Это далеко?
— Около сорока километров.
— Двадцать пять миль, — перевел Форестер. — Это чертовски длинный путь в данных условиях.
— Это не так страшно, — успокоил Родэ. — Когда мы доберемся до долины, где течет река, мы спустимся на пять тысяч футов, и дышать станет значительно легче. А это километров шестнадцать по
— Мы выйдем завтра рано утром, — решил О'Хара. Родэ согласился с ним.
— Если бы у нас не было кислорода, я бы настаивал на том, чтобы идти немедленно. Но лучше переночевать в укрытии.
— А что миссис Кофлин? — спросил О'Хара. — Сможем ли мы нести ее?
— Мы обязаны нести ее, — ответил Родэ решительно. — На такой высоте она не выживет.
— Соорудим что-нибудь вроде носилок, — сказал Форестер. — Используем тряпичные ленты из одежды, какие-нибудь жерди. Или дверь, может быть.
О'Хара посмотрел туда, где, конвульсивно дыша, лежала миссис Кофлин, и сказал хриплым голосом:
— Я бы согласился, чтобы этот негодяй Гривас остался жив, если в это могло вернуть ей ноги.
II
Ночью миссис Кофлин, не приходя в сознание, скончалась. Утром ее тело нашли холодным и застывшим. Миссис Понски плакала.
— Я не спала почти всю ночь, а потом вдруг словно провалилась куда-то.
Родэ сказал серьезным тоном:
— Она все равно умерла бы. Мы ничего с этим не смогли бы поделать.
Форестер, О'Хара и Пибоди с трудом вырыли неглубокую могилу. Пибоди чувствовал себя лучше, и О'Хара подумал: Форестер, очевидно, прав, говоря, что все дело в похмелье. Тем не менее, пришлось его подталкивать, чтобы он помогал остальным.
Кажется, никто не спал хорошо ночью. Родэ сказал, что это еще один симптом сороче, и чем скорее они спустятся вниз, тем лучше. У О'Хары все еще болела голова, и он с готовностью согласился с этим.
Кислородный баллон был пуст.
О'Хара пощелкал стекло манометра, но стрелка упорно стояла на нуле. Он отвернул до отказа вентиль, приложил к нему ухо, но не почувствовал ничего. Ночью он несколько раз слышал тихое шипение кислорода — это Родэ ухаживал за миссис Кофлин и Агиляром. Кивнул ему.
— Вы что, весь кислород использовали ночью?
Родэ в изумлении посмотрел на прибор.
— Нет, я оставил немного на сегодня. Сеньору Агиляру он понадобится.
О'Хара прикусил губу и посмотрел туда, где находился Пибоди.
— Мне кажется, что сегодня утром он был очень оживлен.
Родэ прорычал что-то невнятное и сделал шаг вперед, но О'Хара схватил его за руку.
— Не надо, — сказал он. — Мы не сможем этого доказать. Может, я и ошибаюсь. В любом случае, ссора нам сейчас ни к чему. Давайте спускаться. — Он лягнул ногой баллон, и тот пусто зазвенел. — По крайней мере, не придется его тащить.
Он вспомнил о шоколаде и вынул его из кармана. В плитке было восемь кусочков, а их было девять человек. Он, Родэ и Форестер от своей доли отказались, а Агиляру дали дополнительную порцию.
Армстронг
Все надели на себя как можно больше одежды. Остальные вещи пришлось оставить в чемоданах. Форестер дал О'Харе толстое пальто.
— Если можно, постарайтесь не пачкать его, — сказал он, — оно из викуньи, стоит чертовски дорого. — Он улыбнулся. — Жена моего босса попросила купить. У старика скоро день рождения.
Пибоди стал ворчать, когда узнал, что ему придется проститься со своим багажом, и заворчал еще больше, когда О'Хара подвел его к носилкам. О'Харе пришлось сдержать себя, чтобы не дать ему тумака: во-первых, он не хотел открытой ссоры, во-вторых, не был уверен в том, что у него хватит для этого сил.
Итак, они оставили сараи и, взглянув еще раз на высокие вершины, начали спускаться. Дорога представляла собой узкую выбитую в скалах полосу. Шла серпантином, и на поворотах, как заметил Виллис, были видны следы взрывных работ Она была предназначена для однорядного движения, и лишь в некоторых местах на ней могли разъехаться две машины.
О'Хара спросил Родэ:
— Руду собирались вывозить на грузовиках?
— Нет, тут следовало бы построить тельфер — такую канатную дорогу с ковшами. Бензиновые двигатели здесь плохо работают, нужен поддув. Но эти месторождения еще только разведывались.
Вдруг Родэ резко остановился и уставился на землю. На снежной полосе были отчетливо видны следы автомобильных шин.
— Здесь кто-то был недавно, — заметил О'Хара. — С поддувом или без него. Я понял это раньше.
— Каким образом? — спросил Родэ.
— Самолетная полоса была очищена от снега.
Родэ молча похлопал себя по груди. О'Хара вспомнил, что у него был пистолет, и постарался представить себе, что бы произошло, если бы они вдруг наткнулись на засаду.
Хотя дорога шла вниз и была в общем-то нетрудной, нести носилки больше, чем сто ярдов, было тяжело. Форестер установил очередность, и когда одна пара выдыхалась, на се место заступала другая. Агиляр был в коматозном состоянии, и девушка шла рядом с носилками, тревожно вглядываясь в его лицо. Через милю они остановились передохнуть. О'Хара обратился к Родэ:
— У меня есть фляжка со спиртным. Я берег ее для момента, когда станет действительно трудно. Может, дать немного старику?
— Дайте-ка я посмотрю, — сказал Родэ.
О'Хара вынул фляжку из кармана и передал ее Родэ. Тот отвинтил крышку и понюхал.
— Аугардиенте. Не бог весть что, но сойдет. — Он с любопытством взглянул на О'Хару. — Вы такое пьете?
— Я бедный человек, — сказал О'Хара слегка вызывающе.
Родэ радушно улыбнулся:
— Когда я был студентом, я тоже был беден. И я тоже пил аугардиенте. Однако не рекомендую вам злоупотреблять этим. — Он посмотрел на Агиляра. — Я думаю, прибережем это на потом.