Высокий, привлекательный, в татуировках
Шрифт:
— На сосках больно было? — шепчу я. Но тут же понимаю, что он даже не поймёт, что я говорю шёпотом, потому что может лишь читать по губам.
— Когда делаешь, немного больно. Но потом боль проходит. Так всегда, что бы ты ни прокалывала.
Я никак не могу перестать думать о том, что у него там внизу. Мои щёки снова горят.
— Я могу проколоть тебе всё, что захочешь, — говорит он. И тоже краснеет.
— Всё, что захочу?
Он закрывает глаза и делает глубокий вдох. Потом открывает только
— Всё, что захочешь. — Он снова смотрит на мою грудь и облизывает губы. — Любое место, которое ты выберешь.
Неожиданно мне становится любопытно.
— Ты часто делаешь кому-то пирсинг? — Уж не знаю, почему меня это так волнует. — Такой… как… тот, внизу?
Он пожимает плечами.
Мне не нравится даже сама мысль о том, что он прикасается к чьим-то интимным местам. Совершенно не нравится. А вот мысль о том, как он касается меня… Я ёрзаю на месте, и он вопросительно смотрит на меня.
— Что-то не так? — спрашивает он. Ухмыляясь.
Я качаю головой, закусывая губы.
— И что, каждый может сделать себе такой пирсинг? — я указываю в сторону своих коленей. Сама не понимаю, что я так зациклилась на этом. Но мне интересно.
— Большинство может. — Он поигрывает солонкой. — Нужно будет лишь посмотреть, какой именно вид пирсинга подойдёт тебе больше всего.
Моё лицо начинает пылать, как только я думаю о том, что он рассматривает, что у меня там внизу. Логан пододвигает мне мой стакан и говорит:
— Пей. Пока не потеряла сознание.
Хоть он и ухмыляется, я ещё ни разу не видела мужчину, у которого был бы такой же самоуверенный вид. Былая неловкость миновала. Он наслаждался тем, что его слова заставили меня извиваться на месте.
— И что, ну, много разных видов? — Моё умение говорить потеряло всякое изящество.
Он качает головой. Потом берёт меня за руку и проводит пальцем по её тыльной стороне.
— Столько же разных видов, сколько разных женщин.
Я делаю глубокий вдох.
— А у этого, ну, есть какое-то предназначение?
Он ухмыляется.
— Может быть. — Он делает глоток рутбира. — Некоторым нравится просто сама идея этого. Другим нравится с этим играть.
— Играть? — произношу я с трудом. Его палец по-прежнему ласкает тыльную сторону моей руки, как если бы он касался меня там, где должен был быть пирсинг. Потому что это невероятно возбуждает.
Логан наклоняется ближе ко мне и тихо произносит:
— Губы. Язык. Пальцы. — И он снова облизывается. — Зубы. — Его бровь поднимается. — Если тебе нравится, я продолжу.
Я поднимаю руку. Если он продолжит, я точно воспламенюсь.
— Нет, спасибо.
— Как-нибудь в другой раз, — говорит он.
Его пальцы переплетаются с моими.
— Ты меня пугаешь, — эти
Он замирает, выдёргивает руку.
— Я? Почему? Как? — спрашивает Логан, наклоняясь вперёд.
Он обеспокоен. Я вижу это, и теперь чувствую необходимость исправить свою ошибку.
— Я испытываю к тебе все эти чувства, — говорю я.
Он откидывается на спинку сидения, кладёт руку на грудь и облегчённо выдыхает.
— Ох, ну и напугала же ты меня, — тихо говорит он. — Я подумал, что обидел тебя своими похотливыми разговорами.
— Нет, ты меня не обидел. Но ты заставил меня желать того, чего я не могу себе позволить. — Вот. Я призналась. Я хочу его. И хочу всё то, что идёт с ним в комплекте. Но я не могу этого допустить.
— Мне кажется, я должен тебе кое-что сказать. — Но он обдумывает эти слова и говорит так медленно, будто они даются ему с трудом.
— Давай, — произношу я нерешительно.
— Я хочу тебя больше жизни, — говорит он. Моё сердце начинает выбивать барабанную дробь. Я открываю рот, чтобы заговорить, но он опять поднимает этот свой чёртов палец. — Но я не могу поддаться своим чувствам. Не сейчас, когда я даже имени твоего не знаю.
Логан делает глубокий вдох и ждёт. Я не могу ничего произнести. А даже если и могла бы, то не знаю, что сказать.
— Я хочу уложить тебя в кровать и заниматься с тобой любовью всю ночь. — Он улыбается мне. — Губы. Язык. Пальцы. Зубы. — Его рука описывает окружность в воздухе. — Мне продолжить? Или ты всё понимаешь?
Я киваю. Понимаю. Он протягивает руку и поднимает мою челюсть, чтобы рот мой закрылся. И это прикосновение такое нежное.
— Мне хочется делать с тобой такие вещи, которые ты, возможно, и представить себе не можешь. — Его голубые глаза потемнели, зрачки расширились.
— Я не знаю, — начинаю я. Сейчас в моём воображении мне представляются всевозможные вещи. И мой клитор возбуждён настолько сильно, что мне приходится сжать ноги, чтобы хоть немного облегчить напряжение. Но это не помогает.
— Но ещё больше, чем облизать тебя с головы до ног и заставить тебя кричать моё имя и увидеть небо в алмазах, я хочу, чтобы ты мне доверяла. Но ты не доверяешь. Пока что. Но когда-нибудь будешь.
Я так часто дышу, словно пробежала кросс.
— Я тебе доверяю.
Он качает головой.
— Нет, не доверяешь. — Он улыбается мне, и моё сердце сходит с ума. — Но когда-нибудь будешь.
Подходит официантка и приносит чек, протягивая Логану ручку. Мне видно, что она написала своё имя и номер телефона в нижней части чека. Он отрывает эту часть и отдаёт ей обратно. Покачав головой, он кивает в сторону официантки, которая выглядит разочарованной, выпятив свою пухлую нижнюю губу.