Высота
Шрифт:
«Просто с ним не будет, не жди, но любви он достоин больше, чем кто бы то ни было!» — вспомнились слова Анастасии Павловны, сказанные на прощание после памятного дня рождения.
— Просто… с Глебом… — она махнула рукой и отправилась доделывать оставшиеся дела в рабочий кабинет.
Анализировать произошедшее совершенно не хотелось. Не прошло и трех суток с тех пор, как они сидели, обнявшись на ночном крылечке, и любовались звездами. Тогда она сдержалась от признания в любви, сейчас сдержалась в другом.
На сколько еще
Спать ложились поздно. Когда Карина вернулась в комнату, Глеб был уже в кровати. Девушке он не сказал ни слова, но упаковка с таблетками на прикроватной тумбочке без слов сказала все — с физической болью он справился.
В одиночку принимать душ было непривычно. Никто не выхватывал из рук шампунь, не донимал игривыми ласками, не заворачивал в махровое полотенце… Обычная теплая вода, жесткая мочалка, пенный шампунь — все, как нужно, вот только самого главного, казалось, нет. Глаза защипало от предательских слез, но и здесь удержалась. Расплакаться перед Булавиным было страшно. И дело не в гордости — боялась отпугнуть.
Глеб молча наблюдал, как она вышла из ванной, расчесывая влажные волосы, сбросила легкий халатик и выключила свет.
— Спокойной ночи, — послышался ровный женский голос, и на самом краю кровати, укутавшись по уши в одеяло, свернулась хрупкая фигурка.
— Карина… — он пододвинулся поближе. Горячая ладонь тут же легла на бархатное бедро, поглаживая. — Я не хотел на тебя накричать.
— Меня обидело не это, — она не двигалась. — Меня страшит то, что ты с собой творишь.
— Я такой, какой есть, — неожиданно сухо ответил мужчина. Подобные разговоры его достали еще во время брака с Мариной. — Это моя жизнь, и менять ее я не стану, даже ради тебя.
— Да куда уж мне… — убирая мужскую ладонь со своего тела, прошептала девушка.
Глеб прикрыл глаза. Вот что в этот раз он сказал не так? Ведь обиделась, явно обиделась. Чертова женская логика! Боль в ноге снова дала о себе знать, словно нарочно усиливая злость.
— Я завтра в город планирую, — отворачиваясь в другую сторону, холодно уведомил он. — Если хочешь, отвезу тебя к родителям…
И на последнем слове запнулся. Как ледяной водой окатило. Уж очень неоднозначным вышло предложение. В прошлый раз она собиралась ехать к родителям навсегда, а сейчас он будто бы сам пытается туда увезти. Карина, судя по странному молчанию, восприняла все именно так.
— Черт! — он крутанулся обратно и насильно притянул к себе сопротивляющуюся девушку. — Девочка моя, что ж за день у нас такой?
Когда блестящие глаза тоскливо сверкнули напротив, Булавин готов был проклясть себя. «Что же я натворил…» — подумал он, без спроса накрывая горячими губами ее соленые распухшие губы. Окунулся в поцелуй, как в омут, сминая упрямое сопротивление и подчиняя себе. Целовал жадно, с яростью и страстью, словно просил прощение и наказывал одновременно. Сам
Через пару минут тонкие пальцы легли ему на плечи, и на душе сразу стало легче.
Когда на утро все вещи были погружены в багажник, а сонному Ферзю вверена судьба Дольфа, Булавин неожиданно передал ключи от своей машины Карине.
— Она, конечно, не такая раритетная, как колымага твоей бабушки, — Глеб трепетно погладил капот бэхи. — Но ты справишься.
Девушка зачарованно наблюдала, как он смирно уселся на пассажирское сидение и поудобнее расположил больную ногу. И это тот самый мужчина, который, не то, что водить, даже мыть из шланга свое авто никому не позволяет!
— Я даже не знаю, это высочайшее доверие или неоплачиваемый сверхурочный труд… — задумчиво произнесла девушка, но за руль уселась.
— А кто тебе сказал, что неоплачиваемый? — Булавин загадочно улыбнулся и приподнял с глаз солнечные очки. — Я, как раз, собирался расплатиться! Девушка, а вы натурой берете?
— Это восьмичасовой сон на тебя так повлиял или сытный завтрак? — пораженно проворчала Карина.
— Ты говоришь, как наша кухарка! — фыркнул мужчина. — И это в твои-то годы…
— Глеб! — возмутилась девушка.
— Все-все, виноват. Это в тебе говорит не склочность, а нехватка секса! Надо было мне вчера на поцелуях не останавливаться!
— Булавин, а какая у тебя точно нога болит? Уж очень не хочется промазать.
— Вот! — Глеб хлопнул в ладоши. — Ты сама подтвердила мою догадку. Склочность, приступы неконтролируемой агрессии и юбка эта твоя… Карина, чтобы больше я ее не видел!
— Ты меня еще в хиджаб одень! — настроение поднималось в гору. Однако ж, ревнивый ей достался дровосек. Настоящий собственник.
— Я внимательно рассмотрю ваше предложение, — грубая мужская ладонь нахально расположилась повыше ее колена, судя по всему, надолго. — Все внимание на дорогу, юная леди.
Выполнить приказ было не так просто, мозолистые пальцы так и норовили забраться под короткую юбчонку и бесстыдно погладить внутреннюю сторону бедра. Она уже сама сто раз пожалела, что нацепила на себя этот провокационный наряд, но деваться некуда. Подливая масла в огонь смелыми жестами, рядом наслаждался жизнью Глеб.
— Эх, детка! Если бы я знал, какой это кайф, давно бы нанял себе водителем смазливую длинноногую крошку.
— Хм… Может мне сменить работу? — Карина выехала на трассу и уверенно надавила на газ. — Чертовски приятная, кстати, работенка. Ты продолжай, что ты там делал рукой. Потом сравню с тем, как это будут делать другие наниматели.
Не удержавшись, мужчина громко расхохотался. Нет, она точно никогда ему не надоест. Острый язычок и умная голова, а в придачу сладкая фигура — таким коктейлем можно наслаждаться вечно!