Высшая ценность
Шрифт:
Как бы то ни было, он обернулся.
Мертвяк был действительно свежим. Разложение еще не успело превратить его в нечто неописуемое и невыносимо мерзкое. Он выглядел почти как человек. Синюшный, неестественно бледный, но, тем не менее человек. На груди его, пропитав рубашку, черной кляксой красовалось большое кровавое пятно. Как известно, мертвяки кровью не истекают. Значит, заимел он его еще при жизни. Или же это была не его кровь.
Бесцветно-мутные глаза ходячего трупа неподвижно смотрели на меня. Вернее, на мой меч, который я держал чуть на отлете, готовый в любой момент нанести удар.
Как ни странно, первым
Удирающий во все лопатки мертвец — зрелище более чем необычное.
Потрясенный увиденным, я упустил момент, когда дело можно было закончить одним ударом. А когда опомнился и бросился в погоню, то лопухнулся еще раз — вскочил на стоящий неподалеку стол, который, естественно, тут же развалился. И пока я кувыркался по грязному полу, собирая на свою одежду всю копившуюся здесь годами грязь и сшибая лбом стулья, мертвяк успел отхватить у меня солидную фору.
Вот только все равно ему не уйти… Хотя вряд ли он своими заплесневелыми мозгами это понимает.
Как назло, мертвяк оказался довольно резвым. И необычайно умным для своей породы. Я замучился за ним гоняться. Мы пробежали по зданию добрых три круга, спускаясь и поднимаясь по лестницам и топоча по грязным коридорам. Мертвец ловко срезал углы и весьма лихо скатывался вниз по перилам. Мне оставалось только диву даваться.
На улицу он почему-то не выбегал. Наверное, все-таки ума не хватало. Хотя там-то он бы имел реальные шансы от меня отделаться, просто вымотав гонками до полусмерти. Мертвые в отличие от живых не устают. И от боли в подвернутой на бегу лодыжке не страдают.
Как бы то ни было, когда мы пошли на четвертый круг, мне это уже основательно надоело. На бегу кинув меч в ножны, я нехотя потянул из кобуры пистолет. Вообще-то разрывная серебряная пуля — не самое эффективное средство борьбы с мертвяками. Но хотел бы я видеть, как он будет удирать с перебитой ногой или с простреленным позвоночником.
В тишине коридоров выстрел рявкнул подобно грому небесному. Мертвяк вздрогнул. И… совершенно неожиданно остановился. Да еще и поднял руки, будто бы сдаваясь.
Очень необычный мертвяк.
Убрав в кобуру пистолет и снова выдернув из-за спины меч, я скользящим шагом двинулся вперед. Мертвец безмолвно и будто бы даже обреченно следил за моими движениями. Недвижимая человеческая фигура, чуть попахивающая тлением.
В последний момент я заметил, что мертвяк вроде бы пытается мне что-то сказать — губы его упорно шевелились, хотя из мертвого горла не доносилось ни звука. Но было уже поздно. Меч в моих руках блеснул серебряными накладками, и отсеченная голова со стуком покатилась по полу. Следом за ней, бессильно уронив руки и слабо подергиваясь, медленно осело и тело. Крови почти не было.
Собственно, после этого можно уходить, но я предпочитаю доводить дело до конца. Вытерев меч о грязную рубашку мертвеца, я вновь убрал его в ножны. Нащупал на поясе небольшой флакончик, сделанный из теоретически небьющегося стекла (видел я, какое оно небьющееся) и входящий в обычное рабочее снаряжение чистильщиков. Открыл. Вытряхнул на ладонь горсточку серовато-белых крупинок.
Соль. Обычная крупномолотая соль.
Щедро осыпав все еще слабо подрагивающее тело теперь уже самого что ни на есть подлинного мертвеца, я подошел к откатившейся к стене голове и, глядя в неподвижные глаза, усмехнулся. А потом нагнулся и высыпал остаток соли прямо в удивленно приоткрытый рот.
Вот так-то дружок. Вот так-то. И нечего на меня таращиться.
Отряхнув руки, я выпрямился и облегченно вздохнул. Вот теперь действительно все. Больше этот мертвяк никого не потревожит. Никогда.
За щербатой оконной рамой виднелось серое вечернее небо. Солнце уже скрылось за горизонтом. Скоро окончательно стемнеет, и до жилой части города добраться засветло я, похоже, не успею. Ну да ладно. Не впервой мне по ночам шастать по старому городу. Тем более что здесь у нас еще относительно спокойно, не то что где-нибудь в Москве или в Питере, где древняя поговорка «мой дом — моя крепость» имеет смысл весьма и весьма буквальный. У нас же в Челябинске, слава Господу Всемогущему, до выдачи оружия населению пока еще не дошло. Хотя и здесь в ночных прогулках за чертой периметра тоже удовольствия немного. Так что стоило поторопиться.
Взглянув напоследок на упокоенного мертвяка, я повернулся и пошел в сторону лестницы. Снова миновал заваленный грязными бумагами холл. Вышел на улицу. Повисшая на одной петле входная дверь, видимо, помня полученный пинок, на этот раз мне не препятствовала.
Обратив внимание на ржавую табличку, на которой все еще просматривался номер дома и название улицы, я вытащил из кармана мобильник. Набрал хорошо знакомый номер.
— Алло, — голос был женский, спокойный, собранный и вроде бы чуточку усталый.
— Маринка, привет! — Я разорился на спокойную приветливую улыбку, которую собеседница моя видеть конечно же не могла. Но так было легче представить, что она улыбнулась мне в ответ. — Узнала?
— Здравствуй, Алеша. Как там у тебя дела? — Ответная улыбка, несомненно, имела место. — Всех гадов перебил или парочка успела спрятаться?
— Всех не перебьешь, — снова улыбнулся я. — Но одного кровопийцу только что кончил.
— Кого?
— Мертвяка.
— Классификация?
Спрашивала она тихо и собранно. Никакого восторженно-испуганного взвизгивания, которое обычно слышишь от бестолковых горожанок при любом упоминании о бесславной кончине на острие твоего меча очередного представителя бесконечно множащейся нечисти. Я почти видел, как находящаяся практически на другом конце города девушка, по давней привычке прижимая телефонную трубку плечом, размеренно чиркает в блокнотике, деловито записывая поступающую с несуществующего фронта информацию.
— Уж-жасный, мер-рзкий, р-разлсжившийся мертвяк.
Марина едва слышно вздохнула.
— Леша, прекрати… Классификация?
— Ладно-ладно. Уже прекращаю. Не такой уж он и разложившийся, честно говоря… А что касается классификации, то тут я ничего сказать не могу. Эта тварь вне всяких классификаций. Очень шустрая. Слишком умная.
— Может, еще и говорящая? Я покрутил головой:
— Понятия не имею. У нас с ним до разговоров дело не дошло. Хотя вполне возможно… Может, пришлешь машину, чтобы останки забрать? Думаю, наши головастые умники не откажутся на них посмотреть.