Высшая мера ответственности
Шрифт:
Утверждение «Советское – значит лучшее», по крайней мере в отношении стрелково-пушечного вооружения, почти бесспорно. Мы так к этому привыкли, что даже через 20 лет после крушения СССР, неудачи российского ВПК на данном направлении воспринимаются как оскорбление. Но нужно понимать, что победы советских оружейников, в значительной степени, были результатом жёсткого контроля над их работой со стороны государства.
Однажды на публичной лекции об истории разработки отечественных автоматических пушек, которую читал на кафедре РиПАМ Тульского ГУ известный оружейный конструктор В. П. Грязев, мне довелось услышать поучительную историю из его жизни. Василий Петрович рассказал, как в 1970 г. во время его работы в ЦНИИТОЧМАШ он усовершенствовал звено ленты к своей автоматической пушке. При этом размеры звена, обес печивающие его работу в трактах питания оружия, остались, конечно, неизменными. Доработанное звено успешно прошло испытания и было запущено в производство. Беда подкралась откуда не ждали – не думая, что совершает что-то незаконное, В. П. Грязев не согласовал изменения в звене
Та самая лекция В. П. Грязева в ТулГУ, 2007г
В своих исследованиях я не занимался темой репрессий 1930-40-х гг., но в ходе архивных поисков мне приходилось сталкиваться с информацией о преследовании органами НКВД должностных лиц Оборонпрома. Причём нельзя сказать, что это были исключительно «расстрельные» меры, применяемые без оснований. По большей части и основания были, и меры воздействия ограничивались партийными взысканиями, снижением в должности или перемещением на другое место работы. Сведения о «жёстких» мерах в отношении верхнего эшелона конструкторов стрелкового оружия мне не встречались. Но здесь имеется исключение – единственным из руководителей оружейных КБ, кто был арестован и расстрелян, является Я. Г. Таубин. Вопрос, за что был так жестоко наказан, без сомнения, талантливый конструктор, долгое время не занимал меня напрямую, но информацию по теме я на всякий случай собирал. Со временем накопился объём материала, позволивший составить картину пути, приведшего Я. Г. Таубина к трагическому концу.
Конструкторское бюро под руководством Я. Г. Таубина (КБТ, позднее ОКБ-16) было организовано в декабре 1933 г. и начало работу весной 1934 г. (1). Оно располагалось в Москве по адресу ул. Большая Полянка, д. 22 и имело небольшое производство на территории Московского инструментального завода. Первой разработкой КБТ стал 40,8-мм автоматический гранатомёт Таубина-Бабурина АГ-ТБ. Несмотря на закрытие работы над гранатомётом, её в целом положительные результаты не остались незамеченными руководством страны. Поэтому, когда в начале 1938 г. был разработан новый 23-мм патрон с высокой начальной скоростью снаряда (900 м/с), разработку авиационной автоматической пушки под него поручили ОКБ-16. Параллельно такая же задача была поставлена ЦКБ-14 (г. Тула). В ОКБ-16 работу над 23-мм автоматической пушкой возглавил ведущий конструктор М. Н. Бабурин, в его группу вошли А. Э. Нудельман, А. С. Суранов, В. Л. Таубкин, П. И. Грибков и др. Общее руководство работами осуществлял Я. Г. Таубин. Поскольку ОКБ-16 к тому времени имело серьёзный задел по автоматическому гранатомёту, то его конструкция легла в основу разрабатываемой пушки, что помогло спроектировать её достаточно быстро.
Автоматика пушки Таубина, получившая заводское обозначение МП-3 (МП – мотор-пушка, т.е. предназначенная для установки в развале цилиндров двигателя водяного охлаждения) работала по принципу отдачи ствола при его длинном ходе. Питание патронами осуществлялось из механизированного магазина вместимостью 81 патрон. Патроны снаряжались в 9 обойм по 9 патронов в каждой, которые, по мере расходования, заменялись новыми с помощью специального привода. Одной из характерных особенностей схемы автоматики с длинным ходом ствола является низкий темп стрельбы – около 300 выстр./мин. Весной 1940 г. пушка МП-3 прошла государственные испытания, но ВВС требовали темпа 600 выстр./мин. Для его достижения в конструкцию пушки ввели рычажный ускорительный механизм, что позволило поднять темп до 500-550 выстр./мин, а потом, за счёт увеличения жёсткости возвратных пружин, довести его до 600-610 выстр./мин. Усовершенствованная пушка получила обозначение МП-6. Её важной положительной чертой был небольшой вес (около 70 кг) и компактность, что привлекло авиаконструкторов (2), рассчитывавших вооружить свои новые машины мощными и лёгкими пушками Таубина (3).
С этого момента начались трудности, приведшие Я. Г. Таубина к печальному финалу. Увеличение скорости подвижных частей при их прежних габаритах и массе привело к снижению живучести и ухудшению надёжности работы автоматики орудия. Большие затруднения вызвала отработка магазина, который являлся источником частых задержек. Пушку требовалось практически полностью перерабатывать и при этом менять габаритные размеры, согласованные с авиаконструкторами. Но об успешности работы над пушкой МП-6 уже было извещено руководство ВВС и НКВ, а «на хвосте» ОКБ-16 плотно «висели» туляки из ЦКБ-14 со своими пушками, и Таубин не решился на переконструирование пушки, по-видимому, считая, что может обойтись только её доработкой.
Практически в этот же период 1938 г., в процессе работы над 23-мм пушкой, Я. Г. Таубин берётся за проектирование авиационной 37-мм автоматической пушки. Но и двух находящихся в разработке пушек Я. Г. Таубину показалось мало. С 1939 г. он настойчиво предлагал ГАУ разработать 23-мм зенитную установку с пушками МП-3. И добился своего, работа была санкционирована. Однако для зенитных пушек нужны сухопутные лафеты, а опыт их создания у ОКБ-16 отсутствовал. Работа над зенитной установкой шла вяло, другие КБ оказывать помощь в разработке лафета не спешили. Постепенно Таубин забросил зенитную установку, и у начальников из НКВ и ГАУ, которые курировали его работу, появилась дополнительная головная боль – ещё одна не закрытая ОКР и напрасно истраченные деньги. А ведь мобильная зенитная установка
А. А. Волков
С. А. Ярцев
В. Н. Салищев
В. А. Галкин
В октябре 1940 г. пушка МП-6 поступила на полигонные испытания в НИИ АВ ВВС РККА (г. Ногинск), где её установили на германском самолете «Мессершмидт-110». МП-6 проходила испытания параллельно с пушкой ВЯ. Тульская пушка поступила на испытания несколько раньше МП-6 и 11 октября уже завершила их наземную часть, а сотрудники полигона имели данные для сравнения. Оно показало, что баллистика и скорострельность пушек практически одинаковая. Достоинство магазинного питания пушки МП-6 полигон посчитал не очевидным по многим причинам (дорогая фрезерованная обойма, размещение магазина только с одной стороны пушки и возникающая из-за этого асимметрия масс пушечных установок и др.), недостаточная ёмкость системы питания 81 патрон, при необходимом минимуме 200 патронов. Магазин на 150 патронов (25 обойм по 6 патронов) Таубиным был заявлен, но так и не разработан. Что очень важно – установка МП-6 в крыле требовала прикрытия её специальным обтекателем, ухудшающим аэродинамику. Обойтись без него было нельзя, т.к. опустошённая обойма, выходящая из пушки, попадала в воздушный поток и, изгибаясь, заклинивалась, что приводило к остановке стрельбы. Ленточное питание пушки ВЯ позволяло обеспечить существенно меньшее поперечное сечение пушечной установки (ленты могли укладываться в крыльях на расстояние 1-1,5 м от пушки), штампованные звенья ленты стоили существенно дешевле обойм. Оценка веса пушек МП-6 и ВЯ показала, что с учётом механизмов перезарядки вес МП-6 (56 кг) был всего на 6,8 кг меньше, чем у ВЯ (62,8 кг), но у пушки ВЯ он мог быть без особых затруднений уменьшен до 52 кг. Однако если по массогабаритным характеристикам МП-6 и ВЯ были соизмеримы, то по безотказности и живучести преимущество находилось на стороне ВЯ (0,05% задержек и 0,1% поломок, по сравнению с 0,21%/0,62% у МП-6), а главное – магазинное питание МП-6 совершенно не годилось, требовалась её переделка под ленту. Пушка ВЯ, конечно, тоже имела недостатки. Поскольку она имела газоотводную автоматику, отдача гасилась откатом всего орудия, что требовало подвижного лафета и гибкого патронопровода. Цикл испытаний МП-6 ещё не был завершён (она не прошла стрельбу на живучесть в объеме 10 000 выстр.), их результаты по ряду пунктов внушали тревогу, когда постановлением №423сс Комитета обороны от 16 ноября 1940 г. её приняли на вооружение ВВС РККА. А уже 20 ноября за разработку пушки Я. Г. Таубин и его заместитель М. Н. Бабурин были награждены орденами Ленина – высшей наградой СССР.
Такой исход испытаний сильно удивил тульских конструкторов Волкова и Ярцева, чья пушка раньше МП-6 прошла наземные полигонные испытания и выдержала их. Но полигон посчитал целесообразным допустить пушку ВЯ к лётным испытаниям после окончания лётных испытаний МП-6. Проще говоря, туляков «подвинули», поставив судьбу их изделия в зависимость от МП-6. Это не устроило Волкова и Ярцева, и они бросились защищать своё детище самым эффективным в то время способом – 30 ноября 1940 г. написали письмо И. В. Сталину с изложением своего видения хода и результатов испытаний. Это письмо обошлось без последствий – положение с доводкой МП-6 тогда ещё не выглядело критическим. Но из письма Волкова и Ярцева был толк – руководство страны узнало, что у ВВС, на всякий случай, уже есть запасная пушка!
С ноября 1940 г. начался процесс организации серийного производства пушек МП-6. В соответствии с Постановлением КО №423сс от 16 ноября 1940 г. оно должно было осуществляться на заводе №2 НКВ (г. Ковров), несколько позднее к нему присоединился и завод №66 НКВ (г. Тула). Совместное Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) №2470-1100сс «О мероприятиях по обеспечению программы Наркомавиапрома на 1941 год» устанавливало объём заказа пушек МП-6 на 1941 г. в количестве 7550 штук с началом выпуска первых серийных образцов на заводе №2 с 20 января 1941 г. и на заводе №66 с 15 февраля того же года. Но практически одновременно с началом организации серийного производства МП-6 с ней начали происходить нехорошие явления. Пушка принималась на вооружение с магазинным питанием, хотя с самого начала было ясно, что необходим её перевод на ленточное питание. Складывалась странная ситуация: заводы начинают осваивать производство пушки с магазином, а параллельно с этим с середины декабря 1940 г. ОКБ-16 в авральном порядке дорабатывает пушку под ленту. В этой работе Таубина с одной стороны «подгонял» Нарком вооружения Б. Л. Ванников, с другой – конструктор штурмовика БШ-2 С. В. Ильюшин, нуждающийся в доработке места для пушки в крыле самолета. К 27 декабря 1940 г. штурмовик БШ-2 был готов, но пушки МП-6 с ленточным питанием по-прежнему не было. Тогда Ильюшин принял решение ставить на штурмовик пушку МП-6 с магазином и в этом виде готовить его к государственным испытаниям, назначенным на 10 января 1941 г. МП-6 с ленточным питанием удалось изготовить в первых числах января, буквально накануне испытаний. С 10 по 22 января состоялись сравнительные испытания пушек ВЯ и МП-6 с ленточным питанием на двух БШ-2 и обе пушки прошли их успешно. Но Ильюшин выбрал для штурмовика пушку ВЯ, мотивировав свое решение меньшим значением усилия её отдачи.