Высшая несправедливость
Шрифт:
– Я тебя о чем просил? – Костя подался вперед, кресло под ним всхлипнуло. – Забыл, забыл, дело молодое, понимаю.
Грачев откинулся на спинку, и кресло едва не развалилось под его весом, но Костя ничего вокруг не замечал. Пальцем поманил Дениса к себе.
– Иди, что покажу. Иди, иди, не бойся.
Притянул к себе мобильник и принялся тыкать пальцем в экран. Под ногой что-то хрустнуло: оказалось, останки еще одной ручки, что тоже полетела мимо урны. Денис подошел, Костя грузно заворочался в кресле, покосился на Дениса и подал ему свой телефон.
– Смотри. Кстати, все уже видели, ты последний. Лучше поздно, чем никому, как говорится.
Начался ролик, запись с камеры наблюдения, серая и беззвучная, но довольно четкая. На ней у ворот приват-офиса банка сидел Андрюха и прижимал ладони к лицу, потом грохнулся на спину, запрокинув голову. От края кадра к нему сунулся Серега, мелькнула резкая черная тень, длинная, как показалось, что-то блеснуло. Серега завалился ничком и пропал из виду, черная тень шагнула в кадр, оказалась одетой в черную куртку и такую же шляпу. Подобрала портфель, что валялся рядом с Андрюхой, и была такова. Запись оборвалась.
– Ну как тебе? – Костя аккуратно забрал у Дениса мобильник. – Что скажешь? Андрюхе он нос сломал, а у Сереги открытая черепно-мозговая, в реанимации сейчас. Мне менты позвонили, по контактам в его мобильнике. Я тебя не отвлекаю, может, у тебя дела? Так ты иди, занимайся.
Денис отошел к окну, оттуда поглядел на багрового Костю. То заново наливался злобой, потянул ворот рубашки так, что треснула ткань, а пуговица повисла на нитке. Костя на спор мог порвать руками грелку, а пудовую гирю жал до сотни раз, но пока себя контролировал, просто возился в кресле, явно добивая его.
Денис в темпе прикидывал, что это могло быть. Весь фокус был в том, что приват-офис не имел стандартной вывески банка, помещался в старинном особняке в полукилометре от Кремля за высоким и глухим, но очень красивым забором, вход туда имели лишь сами вип-клиенты и их представители. Поэтому Серегу и не пустили внутрь, так как пропуск Костя заказал на другую машину, а вот у Андрюхи был пропуск-«вездеход» на любое время. Значит, кто-то заранее предупредил «тень» о приезде Костиного бухгалтера, и этот кто-то свой в доску, раз знает такие интимные подробности Костиного бизнеса.
– Я тебя что просил? – рыкнул Костя, – чтобы ты сам поехал. Где ты набрал этих дебилов, что от одного! Одного, мать вашу, козла отбиться не могут! Где ты их берешь?
Денис решил дать Косте проораться, а у самого на языке вертелось: они до меня работали, я у тебя начальник управления собственной безопасности полгода всего. Только Пашку сам нашел, а насчет остальных прежнего своего безопасника спроси, что до меня рулил.
Костя швырнул зазвонивший телефон через стол, мобильник закрутился на гладкой поверхности и удержался на краю, пиликал и переливался огоньками оттуда. Костя терзал в пальцах очередную авторучку.
– Я решу этот вопрос…
– Конечно решишь, – зыркнул на него Костя, – и быстро решишь, оперативно. Знаешь, сколько там было? Сказать?
Денис выдержал его взгляд, глаз не отвел, Костя матюгнулся бессильно, тяжко поднялся с места. Мобильник заткнулся и тут же запиликал снова.
– Пять миллионов вечно зеленых президентов, – Костя стянул с себя пиджак, кинул на стол, – пять лямов зелени.
– Я найду, – сказал Денис, – это кто-то из своих, я его найду.
– Само собой, – Грачев добрался до мобильника, но лишь взглянул на него и оперся ладонями о стол, – только бабки мне срочно нужны, вчера нужны были, но воскресенье, все закрыто. А не найдешь, то отработаешь. Вернее, Ирка твоя.
– В смысле? – понял все, конечно, вылетело машинально. Думал про того оленя в шляпе, как он грамотно себя повел. Шляпа зачетная, чего уж там, и свидетели только ее и запомнят, а вот рожу под этой самой шляпой вряд ли.
– Она же танцорка, – Костя выпрямился, принялся застегивать рубашку и пиджак, – вот стриптизом и отработает. Придется ей очень постараться, чтобы хоть половину отбить.
– Не шути так, – Денис пересек комнату, их с Костей разделял только стол. Большой и довольно тяжелый, но не критично.
– А это не шутки, – Костя уже полностью пришел в себя, лицо у него приобрело обычный цвет, гримаса исчезла, только в глазах плескалась ярость и обида что ли, точно в самый последний момент отобрали что-то вожделенное.
– Таким баблом не шутят, – Костя сцапал мобильник со стола и плюхнулся в свое многострадальное кресло. – В общем, я тебя предупредил: либо деньги у меня через десять дней, либо Ирка твой косяк пойдет отрабатывать. Иди, ищи, сегодняшний день тоже считается.
Снова сыпал снег, уже не такой липкий, как вчера, и задувал холодный ветер. Денис посидел немного в машине на парковке, дождался, пока утихнет злость, а перед глазами рассеется сизая, как табачный дым, пелена. Успокоился окончательно и поехал по городу просто куда глаза глядят. Снегопад преобразил и старый центр с гигантским монастырем за белыми стенами, и окраины с домами-человейниками, где слышимость такая, что если на первом этаже чайник кипит-свистит, то и на третьем отлично слышно. Город стал тише, уютнее, даже теплее, что ли, как в детстве, когда вместо того, чтобы бегать по сугробам или кататься с горки, хочется просто смотреть на серое низкое небо и укутанные снегом провода и ветки деревьев.
Денис миновал парк, доехал до развилки и встал на светофоре. Дорога расходилась надвое: правая вела к выезду из города и дальше на Москву, левая в объезд к промзоне. Светофор зажегся зеленым, Денис развернулся на перекрестке и поехал обратно в город, по дороге прикидывая, сколько у него осталось денег. Только что в голову пришел отличный способ отправить Иру подальше из города, хотя бы на время, пока все не уляжется. Пусть отдохнет, развеется, это пойдет им обоим на пользу. Денег впритык, но хватит, даже на еду и бензин немного останется.
Как ни торопился, но Ира опередила его, уже оказалась дома. Сидела в кухне за ноутом и потягивала жутко полезный зеленый чай. Только его запах нагонял тоску, и Денис наотрез отказывался употреблять чудесный китайский напиток, стоивший неслабых таких денег. Девушка выглянула из-за монитора, поправила очки, и снова уткнулась в экран. В стекле мелькало отражение: картинки, старые открытки с утонченными барышнями и их галантными кавалерами, пейзажи, котики, само собой, куда же без них. Какой-то умелец делал из них паззлы, Ира собирала головоломку, чтобы «вернуть гармонию и душевное равновесие», по ее словам, а проще говоря, выждать, когда злость пройдет. На столе кроме чайника с мутным содержимым имелось блюдце с тонко нарезанными ломтиками сыра и диетические хлебцы в вазочке. Иной еды поблизости не усматривалось.