ВЫСШАЯ ШКОЛА БИБЛИОТЕКАРЕЙ 2

Завойчинская Милена

– Адептка, – с вселенской тоской в голосе вопросил меня ректор. – Вот объясните мне, как вам удалось это сделать?

– Я больше так не бу-уду-у, магистр Новард, – вновь затянула я свою жалостливую песню.

– Я мог бы сделать вид, что верю вам, Кира. Но это будет неправдой. Я просто хочу понять, что вы сделали и как вам это удалось.

– Да! – вставил свои пять копеек декан Аррон. – Я вот тоже хочу понять – как?!

– И я! – ну это, понятно, декан Лайвас.

– Не помню. – Я снова вздохнула и посмотрела на Гаврюшу, лемура, которого я подарила Ивару.

Когда

с утра пораньше домовушка Мырька передала сообщение, что перед лекциями меня ждут в кабинете ректора, я уже предполагала, по поводу чего будет воспитание. И не ошиблась. Когда подошла к ректорскому кабинету, Ивар уже подпирал стену рядом с дверью. Он же и сообщил, что лемура у него изъяли на время короткой беседы с «адепткой Золотовой».

– Кира, но хотя бы объясните, что это за зверь? – ткнул в сторону Гаврюши магистр Новард.

– Кольцехвостый лемур, он же – кошачий лемур. Относится к подотряду обезьян. Живут они в основном на Мадагаскаре. Это остров такой на Земле. Питаются плодами растений и изредка насекомыми. В природе особенно активны по ночам, – выдала я все, что знала про эту симпатичную зверюшку.

Гаврюша внимательно меня выслушал вместе с остальными существами, находящимися в комнате. Почесал пальчиками нос и переместился к декоративному растению в горшке. Задумчиво отщипнул один листочек, засунул в рот и принялся жевать. Похоже, было невкусно, но зверек, страдая и морщась, продолжал свое дело.

– Гаврюша, выплюнь бяку, – страшным голосом прошептала я ему. – Лемуры любят фрукты и овощи.

– Значит, кошачий лемур, – снова вздохнул ректор. – Это хотя бы объясняет, почему в качестве фамильяра оказался именно данный странный зверь. Фамильяры, они же в большинстве своем – кошки. У ведьм! – добавил он через небольшую паузу.

– А еще вызвать сможете, адептка? – с прохладцей поинтересовался декан Аррон.

– Нет, магистр. Это… ну… праздничная ночь была. Вы же сами знаете, что в ночь Багонга магия, она… – покрутила я указательным пальцем в воздухе. – Я попросила подарок у Деда Мороза. Это такой сказочный персонаж, он подарки детишкам приносит. И потом, я не помню, как его призвала. Это был порыв души и торжество волшебной ночи Багонга.

Даяна Лайвас сдавленно хихикнула, но под суровым взглядом Аррона взяла себя в руки и подавила смешок.

– Идите-ка вы, адептка, на лекции! – в сердцах послал меня ректор. – И кошачьего лемура забирайте. Там Изв… кхм… адепт Ивар Стенси под дверью дожидается своего питомца.

Упрашивать себя я не заставила. Подхватила на руки Гаврюшу и выскочила за дверь! Фух! Пронесло! Они даже забыли назначить мне наказание. Сунула Ивару его живность, поправила сумку, бросила, что смертельно опаздываю, и рысью припустила на лекции. И так уже – еще чуть-чуть, и не успею к звонку из-за разбирательств. А бестиология – это не тот предмет, куда можно опоздать без вреда для душевного здоровья. Аннушка, она такая – Аннушка, аж мороз по коже.

…Началось второе учебное полугодие. Некоторые предметы из расписания исчезли, и на их месте появились новые. Так, мы более плотно занялись изучением иллюзий и фантомов, это стало

отдельной дисциплиной. Добавились практическая магия, левитация и искусство перемещения предметов силой мысли. Я последнее сразу же окрестила телекинезом, а с моей подачи и мои приятели. Всяко же легче выговаривать – телекинез, чем длинное сложносоставное название предмета. Вместо азов стихий мы приступили непосредственно к управлению водой. Кроме того, появился такой неожиданный предмет, как спиритизм. У жираф вместо этикета и традиций разных рас теперь стоял в расписании язык жестов, в том числе понимание языка вееров. Предполагалось, что мы, как изысканные леди, сможем достойно вести себя в любом обществе. Так что пришлось купить веер, дабы изучать эту хитрую премудрость.

А еще вместо «обращения с фолиантами» теперь имелся предмет «обращение с магическими гримуарами». В первом семестре нас учили, как следует вести себя с древними, порой рассыпающимися прямо в руках книгами, а также как не «провалиться» в них, учитывая наши способности книгоходцев. Сейчас же преподавали умение обращаться с зачарованными гримуарами. Вел занятия все тот же толстый неторопливый гном по имени Ксенофондир Дорингор. Нам в руки магические гримуары, понятное дело, пока не давали, но издалека демонстрировали. Честно скажу: это не книги. Это – монстры!

– Адепты, представьте, что вы – перышки. Невесомые, легкие перышки, – вещала тощая и нескладная вампирша, которая преподавала нам левитацию.

На задних рядах гулко хохотнули двухметровые «перышки» с косой саженью в плечах. Магистр Оливия Рокар зыркнула на одно из них своими красными глазами, «перышко» быстро заткнулось.

– Адепт Калвин, – строго произнесла дама. – Я понимаю, что вы представили себя в курятнике. Так вот, если вы будете относиться к моему предмету подобным образом, то так и останетесь лежать на полу в кучке гуано, в то время как более старательные ученики станут левитировать над вами.

Аудитория нервно хохотнула. А я задумалась, почему гуано-то? На родине вампирши в курятниках держат морских птиц и летучих мышей?

– Адептка Золотова, – вкрадчивый голос Оливии заставил меня подпрыгнуть. – Позвольте узнать, о чем вы медитируете на моем предмете?

– О гуано, – брякнула я, прежде чем успела подумать, что именно говорю.

– О да! – покивала магистр. – Очень достойная тема для размышлений. Именно там вы все и окажетесь, если будете продолжать в том же духе. Марш к доске, адептка! – рявкнула она.

Меня от ее вопля буквально вынесло вниз. Все ноги оттоптала собратьям по несчастью, пока бежала к доске. Впрочем, никто не обиделся, наоборот, все выдохнули с облегчением, что это не их вызвали в качестве подопытного цыпленка.

– Адептка, а теперь продемонстрируйте мне то, что вы сейчас так внимательно слушали и конспектировали.

Конечно же, у меня ничего не получилось. Сколько я не пыталась оторваться от пола хотя бы на пару сантиметров и воспарить, ничего не выходило. Такая же участь постигла карандаш, лежащий на столе магистра. Нет, он пару раз вяло трепыхнулся и чуть сдвинулся с места. Но…