Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа
Шрифт:
На пороге кухни снова стоял смущенный донельзя старичок, держа в руках блюдо с пирогом. Пышным, румяным, источающим неземные ароматы.
– Я вот, судари мои, пирожок утром испек. Бессонница, знаете ли.
Дон с Киллером,
На вкус пирог оказался еще лучше, чем на запах. Дон с Киллером так им увлеклись, что едва не опоздали в школу. Тем более что профессор кулинарии – а может, и целый академик, такие вкусности творит! – смотрел на них умиленно, подкладывал добавки и выглядел совершенно счастливым. Он немножко расспрашивал их о школе, немножко вздыхал о своих внуках во Франции и даже рассказал, на диво коротко, о медалях.
Дон даже не особенно удивился, когда услышал о французском Сопротивлении. Милый домашний старичок вполне мог в молодости быть отчаянным партизаном и пускать под откос фашистские поезда. Или сыпать эсэсовцам в ароматный кофе цианистый калий.
Хоть роман о нем пиши.
Но роман писать было некогда. Успеть бы на первую пару!
Не успели.
Подъехали к школе, когда звонок уже прозвенел.
Из окна актового зала на рык байка выглянула Филька, свела брови и буркнула что-то неласковое.
– Распнет или сварит в кипятке, как думаешь? – задумчиво спросил Киллер, пристегивая байк к велосипедной стойке.
– Скорее испанский сапожок или нюрнбергская дева, – так же задумчиво отозвался Дон. – Мы на первую репетицию опоздали, это вам не революция, это серьезно.
Первая пара была Филькина. В расписании она значилась литературой, причем иностранной и факультативной. Но Филька предпочитала делать практические занятия «для лучшего усвоения материала», а что может быть лучше для изучения Шекспира, чем постановка «Двенадцатой ночи»?
Филькины закидоны с добровольно-принудительным театральным кружком одобряли далеко не все. Повелительница Тьмы снисходительно пожимала плечами и не советовала своим биоклассам тратить время попусту. А товарищ Твердохлебов при упоминании Шекспира морщился, словно лимон откусил. На его взгляд, не было на свете более бесполезного дела, чем театр…
– …еще бесполезнее только музыка, – продолжил Дон посвящать Киллера в школьные реалии. – Это ж о нашем Твердохлебове классический ужастик, ну, знаешь? Когда к нему на занятия заглянули и попросили пюпитр. «Кто здесь Пюпитр, выходи!»
Конец ознакомительного фрагмента.