Высшая ставка. Материк Кроноса (CИ)

Ковальков Александр

– С какой стати мне жалеть врага? Если сомневаешься в моей адекватности, то могу попробовать объяснить свою позицию. В этом мире для меня есть чужие и есть враги. На просто чужих мне плевать до тех пор пока они не пытаются перейти в категорию врагов или своих. Врагов надо уничтожать по мере возможности всеми доступными средствами. А свои… В эту категорию я никого на материке Кроноса не могу пока поставить. Нет их. В любом случае не питаю пиетета перед чужой жизнью.

– Вот так прямо в лицо заявляешь: “Люц, ты для меня чужак. Мне плевать на тебя.”. Так?

–

А как иначе? Я тебя знаю без году неделя. У тебя ко мне корыстный интерес: обучить ухваткам рейнджера, чтобы я работал на барона, а тебе легче жилось на его территории. Наверняка ведь зашиваешься, постоянно патрулируя его земли. В рамках будущих отношений наставник-ученик, готов тебя слушаться, помогать по мере сил и так далее. До тех пор, пока не пойму, что ты перешёл (если перейдёшь, конечно) в категорию своих, на большее можешь не рассчитывать. До твоего перехода в свои, можно будет отнести тебя в категорию условно своих: без повода в спину не ударишь и можешь рассчитывать на мою почти бескорыстную помощь. Разумеется, если помощь не потребует от меня слишком больших усилий, рисков для составленных планов и не будет нести угрозу моей жизни.

Говорил я спокойно, не повышая голос и всем своим видом показывая: не хочешь принимать меня таким, тогда не стоит и пытаться - не сработаемся.

Кажется, мне удалось убедить Люца, что я сложившийся в своих взглядах на жизнь одиночка. Но при этом не опасен до тех пор, пока меня не задевают и не посягаются на мою независимость. И, главное, что я более менее адекватен. Насколько вообще может быть адекватен человек, попавший на материк в качестве ссыльного, да ещё и укокошивший кучу народа.

Позавтракав, мы с бородачом вышли из трактира. К ожидающей троице присоединился ещё один. С первого взгляда на новенького, сразу стало понятно, что это уже боец не чета покойнику. В случае чего, он раздавит меня походя, даже не заметив сопротивления. Взглянув же на его ауру вспомнилась сточка из басни: “Ах моська, знать она сильна, раз лает на слона!”. Я себя сильным не чувствовал, поэтому сразу решил не тявкать без нужды на обладателя ауры могущественного мага. Мне и средненький то маг не по зубам будет, куда уж на этого рыпаться.

Дорога к припрятанной в джунглях добыче прошла в молчании. Маг на меня не обращал особого внимания, а я старался не отсвечивать. Претензий по поводу убитого в трактире от него тоже не было.

Небольшая заминка вышла когда вынул из тайника и отдал только то, что было на носилках, отделив и оставив себе имущество и экипировку напавших на меня воина и прилипал-арбалетчиков. Но Люц подтвердил, что договорённость с Сайрексом была только на добычу покойного отряда, но никак не на их вещи, которые я по праву считаю своими трофеями.

Двое горе-воинов подхватили носилки с добром и потащили в сторону города. Третий внимательно смотрел по сторонам. Так и не представившийся маг, казалось, ни на что особо внимания не обращал, просто выполнил задание начальства для галочки и всё.

– Ну что, готов к первому уроку?
– весело хмыкнул Люц, глядя

в спины удаляющейся четвёрки.

Глава 8

Признаюсь, бродить по джунглям в одиночку, пытаясь стать для них своим, и делать то же самое под руководством опытного рейнджера - две большие разницы.

Начать с того, что Люц с первых же секунд заставлял не просто незаметно ходить по лесу, но и подмечать всё на своём пути. Если раньше я интуитивно огибал опасные места, то сейчас рейнджер требовал делать это осознанно. А как это сделать, если опасности не видишь, но подсознательно чувствуешь? В итоге, на проход сотни другой метров, тратилось минут по пятнадцать, хоть раньше проскакивал их не замечая.

До вечера бородач вдалбливал в мою бестолковую (под конец и сам начал так считать) голову азы необходимых знаний и умений обитания в джунглях. Вычитанные в ангре описания животных и растений наконец стали приобретать привязку к действительности. Ранее интуитивно обходимые стороной кочки, скопления корней и лиан, наконец приобрели в сознании ассоциации с конкретной опасностью.

Например в сросшихся в тугой клубок стеблях невысокой травы очень любят прятаться маленькие, буквально с ладонь длиной змейки зелёно-жёлтого окраса. Заметить их очень трудно, если не знать куда смотреть, а потревожить - смерти подобно. Эти гады, пользуясь магией, вполне преодолевают толстую кожу сапог и впрыскивают в ступню яд, от которого в течении двадцати секунд приходит паралич, а за ним и медленная мучительная смерть.

Или взять так удобно свисающие с обладающего длинным стволом и раскидистой кроной дерева лианы, по которым можно легко взобраться на ветви, увешанные крупными жёлтыми плодами, ценимые как алхимиками (пока зелёные), так и поварами (когда спелые). Всё бы ничего, но эти лианы и плоды кишмя кишат насекомыми, укус которых практически безвреден, но если в течение короткого промежутка времени тебя укусили пару сотен раз, то можно заказывать заупокойную.

А в низких колючих кустах с сиреневыми цветочками и длинными загнутыми колючками любят прятаться мелкие грызуны по размерам с земного зайца. Мясо у них вкусное и нежное, его охотно скупают трактирщики. Вот только грызуны эти - ночные животные, обитающие стаями от двух до девяти десятков особей. Учитывая же коллективное ментальное поле, способное ошеломить агрессора (ну или добычу, это уж кому как) и присущую практически всем животным материка всеядность, они представляют из себя нешуточную угрозу.

Десятки и сотни различных ухваток и хитростей, способствующих выживанию в диких лесах следовали одна за одной. К концу дня голова раскалывалась неимоверно. Кроме того, Люц буквально вбивал в мою голову привычку передвигаться в состоянии медитации. Причём, когда я говорю вбивал, я именно это и имею ввиду. Голова пухла не только от обилия новой информации, но и от подзатыльников, от которых не спасали все мои предыдущие годы занятий рукопашкой. Слишком быстрым оказался бородач, я просто не успевал реагировать на его удары.