Выстрел из прошлого
Шрифт:
— Попались, голубчики,— ехидно сказал Померанцев.
Он погрозил мастерам пальцем.
— Будете знать, как собачек мучить!
Ларин показал скорнякам удостоверение.
— Уголовный розыск,— представился капитан.
Мастера с облегчением вздохнули.
— В чем дело, мужики? — спросил тощий.
— Это вы нам сейчас расскажите, чем тут занимаетесь,— грозно ответил Дукалис.
Старший лейтенант достал из кармана фотографию Жули и положил ее на скорняжный стол.
— Узнаете?
Мастера непонимающе переглянулись.
—
В разговор вступил скорняк, похожий на оперативника.
— Послушайте,— начал объяснять он,— у нас закрытое акционерное общество. Мы документы можем предъявить.
— Предъявите,— сказал Ларин.
— Они в сейфе, у директора, а его сейчас нет.
Ларин, как старший по званию, оценил обстановку и принял решение.
— Все ясно,— сказал он.— Сейчас поедете с нами в отделение. Там поговорим.
Однако скорняки проявили упрямство.
— Мы никуда не поедем,— сказал тощий.
— Что?! — крикнул Дукалис.
Он вновь достал пистолет и затряс им перед лицами мастеров. Этот аргумент подействовал мгновенно.
— Хорошо, хорошо,— засуетились скорняки.
Они сняли рабочие фартуки и облачились в уличную одежду, в том числе в шапки, сшитые из собак.
— Пошли! — скомандовал Дукалис.
Оперативники под конвоем вывели скорняков из мастерской. Компания дружно направилась в сторону Двенадцатого отделения милиции. Впереди шел Ларин, за ним два скорняка, между которыми болтался Померанцев, а замыкали колонну Волков и Дукалис. В таком виде группа прибыла в «контору», находившуюся на соседней улице.
Дежурный майор Чердынцев коротал время с бутербродом и чаем из термоса. Зайдя в помещение оперативники и скорняки прошли мимо вахты.
— Вы кого это? — поинтересовался Чердынцев.
— Живодеров поймали,— сказал Волков.
— Это они нашу Жульку порешили,— объяснил Дукалис.
Чердынцев чуть не подавился.
— А где она сама? — спросил он.
— Вон, у них на головах,— объяснил Дукалис.
Он гневно доказал пальцем на собачьи шапки скорняков.
— А ну снимайте! — крикнул старший лейтенант.
Мастера испуганно стащили с голов шапки и протянули их оперативнику. Тот схватил их и показал Чердынцеву.
— Будут вещественным доказательством.
— Ладно, веди их,— сказал Ларин.
Милиционеры провели скорняков в камеру предварительного заключения. Чердынцев доел бутерброд и допил чай из кружки. Затем он вынул из сумки большую металлическую флягу, доставшуюся ему в наследство от деда. На корпусе фляги был выгравирован большой рак. Удовлетворенный восстановлением справедливости майор отвинтил крышку и сделал внушительный глоток. Почувствовав, что этого недостаточно, Чердынцев еще раз приложился к дедовскому наследству и, завинтив крышку, спрятал флягу в сумку.
Через полчаса майор Соловец в своем кабинете допросил задержанных. Оперативник посадил мастеров напротив себя и сурово посмотрел
— Значит так,— начал разговор Соловец,— советую не запираться и говорить только правду.
Скорняки испуганно переглянулись.
6
В тот вечер в квартире председателя городского собрания Дмитрия Федорова ничто не нарушало семейной идилии. Супруги сидели перед телевизором. Демонстрировался советский фильм эпохи семидесятых. Федоров любил и ту эпоху, и фильмы сделанные тогда. На журнальном столике перед супругами стояли бутылка дорогого французского коньяка, пара рюмок и две чашки кофе. Лежала огромная коробка импортных конфет. Сделав глоток коньяка Федоров откусил кусочек конфеты и закатил глаза от удовольствия.
Вдруг раздался звонок в дверь. Ирина встрепенулась.
— Сиди, я открою,— сказал председатель.
Федоров вышел из комнаты. Через полминуты в коридоре раздался его голос.
— Здесь ценная бандероль на твое имя!
На пороге квартиры стоял курьер, пенсинер лет шестидесяти пяти, держа в руках посылку на имя Ирины Федоровой. Супруга председателя вышла в коридор, подошла к курьеру и расписалась в документе. Она взяла из его рук бандероль— большой пухлый конверт. Простившись с хозяевами курьер отправился дальше. Федоров закрыл дверь. Затем он посмотрел на молодую супругу.
— Что это? — спросил председатель, показывая на бандероль.
— Не знаю.
— Тогда не открывай, это может быть опасно. А завтра скажи охранникам чтобы вскрыли.
Он протянул руку, чтобы забрать письмо.
— Нет, не нужно,— ответила Ирина.
Она прошла в комнату. Муж последовал за женой и сел в крело напротив. Повисла напряженная пауза.
— Послушй, Ира,— наконец сказал Федоров,— давай поговорим серьезно.
Голос председателя звучал жестко.
— Последнее время ты что-то от меня скрываешь. Ты изменилась. Ведешь себя странно. А тут еще эта бандероль.
Федоров посмотрел на письмо, которое все еще находилось в руках Ирины.
— Ты знаешь, что там?
Супруга председателя до сих пор сдерживала себя.
Она только бледнела и слегка покусывала губы. Но теперь она не выдержала. У Ирины началась истерика. Федоров сел на диван рядом с женой и налил ей рюмку коньяка.
— Выпей и успокойся,— сказал он.
Ирина сделала большой глоток. Это несколько успокоило ее.
— Ира, ты знаешь, что в этом конверте? — спросил Федоров.
Наступил момент истины. Ирина понимала, что больше не может ничего скрывать от мужа. Она утвердительно кивнула головой.
— Расскажи мне, что там. Федоров посмотрел в глаза жене.
— Хорошо,— сказала она,— я расскажу.— Но только с условием, что ты не будешь его вскрывать. Ты дашь мне слово.
Председатель встал и прошелся по комнате. Самые мрачные предчувствия начинали сбываться.
— Ира,— сказал он,— я не могу дать такого обещания.