Выстрел в прошлое
Шрифт:
— Разумеется. — Вера кивнула.
— Можно, конечно, нанять медсестру и сиделку, — продолжал доктор, — но я бы вам не советовал этого делать. Моя практика показывает, что такие больные поправляются гораздо быстрее, если за ними ухаживают близкие, любящие люди. Хотя, если вы заняты… — Он посмотрел на Веру довольно холодно, и она поняла, что он знает, почему муж ее пролежал четыре часа в пустой квартире без всякой помощи, пока не пришла дочь.
Взгляду доктора Вера не придала особенного значения, больше чем она сама себя, ее никто не мог осудить.
— Не мучайте себя, — сказал доктор помягче. —
Надежда шла по улице с озабоченным лицом. Причина ее озабоченности была самая банальная — у нее не было обеда и надо было до прихода мужа с очередной халтуры сначала сообразить, что приготовить, а потом на имеющиеся скудные средства кое-что прикупить из продуктов. У нее на работе зарплату задерживали уже на четыре месяца. А у мужа — на два. Но люди в последнее время привыкли жить не на зарплату, которую уже не платят, а на приработки. Так вот, за халтуру мужу обещали заплатить на следующей неделе. А до тех пор надо было как-то продержаться, не влезая в свой собственный неприкосновенный запас, то есть, говоря по-простому, лишний раз не менять доллары, отложенные на черный день. Сан Саныч говорил, что если они будут тратить отложенные деньги на еду, то никогда ничего не накопят и что черный день еще не настал. Умом Надежда понимала, что он прав, но когда в голове стояла неразрешимая проблема обеда, приготовленного из ничего, что это в самом деле, ведь она не чародей какой-нибудь со скатертью-самобранкой. Легко сказать, экономь! А сам хочет есть три раза в день! Словом, настроение у Надежды было хуже некуда.
Неожиданно рядом с ней затормозила красивая темно-синяя машина. Дверцы распахнулись, из машины, как чертики из табакерки, выскочили двое ловких молодых людей и втащили Надежду на заднее сиденье. Все это произошло так быстро, что Надежда не успела ни завизжать, ни пнуть кого-нибудь из нападавших ногой. Единственное, что она успела, — это пассивно подумать: «Ну вот и моя очередь пришла». Она была уверена, что ее тут же убьют, не дав попрощаться ни с мужем, ни с котом, однако паника была преждевременной: ее не убили, ограничившись тем, что заткнули рот чем-то белым, достаточно чистым на вид, но неприятным на вкус, и увезли в неизвестном направлении. В машине из головы у Надежды почему-то никак не шел злосчастный обед.
Машина остановилась около большого административного здания. Открылись ворота, они въехали во двор, Надежду буквально втащили в подъезд, провели к лифту. На какой этаж ее повезли, она не поняла — в лифте ее поставили лицом к стене. Дальше быстро протащили по коридору и втолкнули в большой светлый кабинет. За темным полированным столом сидел очень худой голубоглазый мужчина с зачесанными назад седеющими волосами.
— Здравствуйте, Надежда Николаевна. Простите за такую форму приглашения.
Надежда возмущенно замычала. Мужчина за столом повелительно махнул рукой двум Надеждиным сопровождающим, и они освободили ее рот от кляпа.
— Интересно, — сказала Надежда отдышавшись и отплевавшись, — это фирма «Проктор энд Гембл» выпускает для таких, как вы, специальные гигиенические кляпы наряду с женскими прокладками? Чувствуется фирменный стиль!
— Надежда Николаевна, я еще раз прошу у вас прощения. С кляпом мои орлы перестарались. Я хотел с вами поговорить… Да присаживайтесь, пожалуйста.
Надежде пододвинули кресло, она опустилась в него и не удержалась от очередной колкости:
— А я думала, что с вами женщины должны разговаривать стоя!
Собеседник, пропустив ее реплику мимо ушей, представился:
— Меня зовут Олег Николаевич. Кто я.., думаю, вы примерно догадываетесь.
— Думаю — да. Вы — убийца.
Надежда сама не поняла, как у нее вырвалось все это. Просто она страшно разозлилась, и к тому же все это выглядело как в кино — кляп во рту, похищение, человек в кабинете, даже взгляд у него был по-киношному проницательный.
— Успокойтесь, Надежда Николаевна, давайте поговорим как разумные люди.
— Причем убийца непрофессиональный, неумелый.
Эти слова, по-видимому, особенно разозлили хозяина кабинета. Он резко побледнел, ударил кулаком по столу, потом одумался, отдышался и продолжал почти спокойно:
— Надежда Николаевна, прекратите эти беспочвенные оскорбления, и поговорим о том, что вам известно…
— Мне известно, что за последнее время вы или ваши «орлы», что одно и то же, — убили несколько ни в чем не повинных женщин, причем одну из них — явно по ошибке, перепутав ее со мной… Ведь вы тогда меня хотели убить? А убили жалкую пьянчужку.., поэтому я и говорю, что убийца вы непрофессиональный.
— Надежда Николаевна, я совершенно не представляю, о чем вы говорите. Я вовсе не собирался убивать вас ни лично, ни чужими руками, я хотел только поговорить о вашей знакомой, Софье Вениаминовне Сергеевой.
— Которую вы уж точно убили! — бросила ему в лицо Надежда и на этот раз по его реакции поняла, что попала в точку.
— Вы что-то путаете! — воскликнул Олег Николаевич. — Софья Вениаминовна долго работала под моим руководством, ее смерть — большая потеря для меня и для всего нашего коллектива…
— Если вы долго с ней работали, то вы знаете ее гораздо лучше меня. Я не видела ее долгие годы и вряд ли могу рассказать вам про нее такое, чего вы не знаете.
— Она звонила вам перед смертью и отправила вам письмо. Значит, вы не были для нее посторонним человеком. Что она вам написала?
— А откуда вы знаете, что она звонила и писала мне?
— Специфика нашей работы такова, что все служебные телефоны прослушиваются.
— Но она звонила мне из автомата! — ляпнула Надежда наугад и опять поняла, что попала в точку.
— Так все же, что она вам написала?
— Вы не хотите отвечать, откуда вам известно, что она мне звонила? Я это и так знаю: вы или ваши люди нагнали ее в телефонной будке — она от вас убегала, поэтому говорила запыхавшимся голосом, ее догнали и убили, обставив ее смерть, как сердечный приступ. И после этого вы хотите, чтобы я разговаривала с вами как с разумным человеком?
— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — проговорил Олег Николаевич усталым голосом, — я непричастен к смерти Сергеевой. Но мне крайне необходимо ознакомиться с ее последним письмом.