Выстрел
Шрифт:
Он встал, сделал себе ещё одну чашку, задумчиво опустил туда очередной сухарик…Скрипнула дверь.
– Антон, - негромко позвал его папа. Непонятным таким голосом.
Тошка не обернулся.
– Антон…
Не получилось у него обернуться. И ответить - тоже. Колючий комок осел в горле и не давал говорить. Сухарик размяк в чае. Антон почувствовал, как тёплые ладони отца легли ему на плечи. И тогда он сказал:
– Я. Никуда. Не. Поеду.
Почувствовал, как закаменели ладони. И сам замер. Потому что по затвердевшему пространству их
Папа убрал руки с его плеч. Придвинул стул, сел напротив него. Антон поднял глаза. И испугался. Потому что в синих глазах отца увидел своё отражение.
Ну, не его конечно отражение… В смысле, не внешность. В них он увидел чувства… Вину. Тоску. Тревогу. И обиду… Всё как у него, только наоборот… Зеркало.
Папа молчал. Как в его молчании могли умещаться настойчивость и нерешительность? Или это уже Тошке показалось? Он ждал, пока отец заговорит первым. Чтобы понять, что же он хочет. И что для него важнее…
– Выходит, ты вчера слышал наш разговор?
– в упор спросил отец.
Антон кивнул, не отводя взгляда. В глазах папы вспыхнули сердитые огоньки, но он ничего не сказал. Спросил:
– Ты понял, о чём мы говорили?
– Я не дурак.
– Я знаю… Антон, я хотел спросить у тебя. Посоветоваться. Я думаю, что нам там будет лучше. Потому что там обстановка в стране спокойнее, потому что там мы будем вместе, потому что там мы с мамой сможем обеспечивать вашу жизнь и будущее…
– Чье – наше? Ты же не хочешь брать Славку!
– Как не хочу? – удивился отец, - хочу…
– Но не можешь?
Папа покачал головой.
– Но эта проблема решаема. Нужно узнать, где его родители. Если мы их не найдём – думать о том, как усыновить его.
– А если найдём?!
Папа отвёл глаза.
– Я никуда не поеду!
– Антон…
– А Шурку ты тоже с собой возьмешь? И этот кусок земли с нашим домом?
– Ну, допустим, дом там будет и побольше…
– А мне не надо побольше!
– Мы сможем ездить в экспедиции.
Тошка покачал головой.
– На море… И сюда будем приезжать.
Тошка молчал.
– Ты найдешь себе новых друзей…
Этого он уже вынести не мог.
– Пап… А может ты найдёшь себе нового сына? – и замолк. Потому что папины глаза вспыхнули такой горечью, какой он ещё не видел. Он видел их разными: и счастливыми, и грустными, и тоскливыми, и даже такими, будто он увидел чудо… Но такими, как сейчас – никогда. Казалось, будто это целый океан печали…
– Пап…
Отец поднялся. Аккуратно задвинул стул. Вздохнул, глядя в окно: там плакало небо. Вчерашний снег растаял.
– Прости, сын. Я, наверное, и вправду - слишком много думаю о себе. Или о тебе… - сказал он негромко и вышел из кухни.
Тошка сжался в комок. Захотелось заплакать. «Господи… Ну и что теперь делать?». Хотелось кинуться за отцом, обнять его… Но вместо этого он, почему-то, упрямо повторил:
– Не поеду!
Хлопнула входная дверь – послышались весёлые голоса. Через минуту довольный, с мокрыми сосульками отросшей чёлки и порозовевшими щечками Славка уже был на кухне и смотрел на Тошкины сухарики.
– Антон, а мы билеты купили! На завтра!.. А ты чего, такой, Антон, – осёкся он.
Тошка встряхнулся, прижал к себе Славку.
– Ничего… Братишка…
***
– Мам!
– Чего?
– Мам, сделай пирожков!
Мама, растрепанная и в пушистом халатике оказалась на пороге. Пригладила мокрые волосы.
– Это что это вдруг?
– Завтра Антон приедет!
– Правда? Здорово… - обрадовалась мама. Подошла сзади к Сашке, посмотрела через его плечо на светящийся экран.
– Ох, Сашка, оторвал бы ты свой нос от монитора, хоть на часок!
– Угу… Я сейчас закончу… Он будет считать, и оторву… Оторвусь…
– «Закончу»… Сколько ты уже заканчиваешь? День? Неделю?
– Ну мам… Потом сама будешь удивляться, как красиво получилось!
Мама выпрямилась. Постояла недолго, осторожно провела рукой по жёсткой щётке Сашкиных волос.
– Давай, заканчивай, пойдёшь помогать мне. Папке-то сказал?
– Неа… Так ему, наверное, дядя Боря уже позвонил…
– Ну, мало ли… Может и не звонил. Они все вместе приедут?
– А как же!
– Соскучился?
Сашка довольно вздохнул. Ещё бы! С лета не виделись…
В школе у него были друзья. Не сразу, конечно, появились. Серьезный Дениска Коновалов и озорной Никита Володин – такие разные, противоположные по характерам, но оба – интереснейшие люди. С Дениской он часами мог болтать о книжках. Мама про него сразу сказала, что он очень «интеллигентный мальчик». «Интеллигентный мальчик» любил фантастику, параллельные миры и будущее. И такие же фильмы, обязательно с дисков, чтобы без надоедливой рекламы, и с чипсами. А весёлый Никитка – в параллельные миры не верил, будущее его интересовало мало, а про фантастику он говорил, что это «сказки для взрослых, которым скучно в жизни». Его увлекало 3Д моделирование. Из-за него сначала Сашка с ним и подружился.
Удивительно, но втроём они не спорили ни о фантастике, ни о будущем. Точнее спорили иногда, но так, достаточно деликатно. Потому что Сашке нравилось рисовать 3Д-шные самолёты из будущего. Это их и объединяло.
Была ещё Ася. Но про неё – отдельный разговор. Сашке просто нравилось быть рядом с ней и слушать, как она рассказывает. Не важно, о чём. Просто было хорошо вместе. Да, ещё они с ней рисовали. Только не на компьютере, а в альбоме. Ася ходила в художественную школу и рисовала масляными красками. Сашка сначала никуда не ходил и рисовал чем попало: и простыми карандашами, и пастелью, и акварельными красками. А в прошлом году, когда познакомился с Асей – тоже записался в художку. Чтобы подружиться с ней. Конечно, никому он этого не говорил, даже ей… Никому, кроме Антона.